Антон Уткин - Крепость сомнения

В ожидании Вероника смотрела по сторонам. Бессловесные водители, помраченные пробкой, видели ее сквозь два стекла, и она видела их. Она вдруг как-то поняла, что вокруг нее существует в движении очень-очень большой мир, а это кафе в нем только светящаяся точка. И в нем, в этом необъятном мире, кто-то в эту самую минуту покоряет снежную вершину, кто-то сажает авиалайнер на мокрую от тропического дождя полосу, кто-то разглядывает содержимое колбы в микроне от чрезвычайного открытия. И она с уважением думала об этом мире. Но ее мир был здесь, внутри: эти стильные столы орехового дерева, эти блестящие приборы, цена за зеленый чай, возводившая его в ранг амброзии олимпийской трапезной, этот полусвет изящных ламп, эта добротная обивка сиденья из серо-зеленой шерсти в рубчик, этот мир дорогих вещей, в котором саму ее позволительно было счесть такой же дорогой вещью, и она, невзирая на некоторые сбои в личной жизни, ничего не собиралась менять в нем. Глаза ее остановились на каком-то парне, одетом в спортивный пиджак, чрезвычайно похожим на тот, в котором она видела его несколько раз. Как будто что-то укололо ее в груди. «Может, это знак?» – подумала она.

Больше всего Вероника боялась потерять работу. Бывало, когда она засыпала, эта мысль неожиданно всплывала откуда-то и она даже съеживалась от страха под одеялом. В августе девяносто восьмого ее финансовая компания приказала долго жить, но, увы, не снабдила ни советами, ни рекомендательными письмами, ни выходным пособием.

Москва полнилась слухами об инфарктах. Ей показалось, что опять наступает девяносто первый год. Гордость и привычка к независимости не позволяли ей видеть себя содержанкой. Дошло до того, что она даже стала ходить на кастинги, но там, как выяснилось, ее обычное предложение, до этого ни разу не подводившее, отнюдь не гарантировало привычных последствий. Мир, производящий развлечения, оказался более непредсказуемым, чем мир чистого бизнеса и ценных бумаг. Понемногу она поняла, что не все двери открываются этим ключом, а точнее, отмычкой.

В тот день, когда она познакомилась с Тимофеем, в известном смысле решалась ее судьба. Светин Владик был хорошо знаком с Вадимом, и его попросили помочь. Тем вечером в кафе «Ваниль» как раз обсуждались подробности.

И Вадим помог. Было совсем немного такого, чего бы он не мог. Уже на следующей неделе она вышла на работу. Работа была бумажная, то есть такая, к которой до этого она имела уже много возможностей привыкнуть. Ее новый начальник был мужчина тридцати шести лет со спортивной фигурой и приятным лицом, базовым выражением которого было уверенное в себе спокойствие. Он пленил ее без труда одним лишь обликом, не приложив никаких усилий и даже не подозревая об этом. В нем ее привлекло удивительно пропорциональное сочетание мужественности и интеллигентности. В свои обязанности она вникла быстро и легко освоилась, и он помогал ей в этом с дружелюбным терпением. Она была готова к тому, что он захочет познакомиться с ней поближе, и флегматично ждала этого. Однако день шел за днем, а ничего похожего на флирт с его стороны замечено не было. Забредала к ней мысль о его нетрадиционной ориентации, но все те почти неуловимые мелочи, которые обычно подкрепляют подозрения, говорили об обратном. Впрочем, и это не лишило бы Веронику рассудка и воли к действию. Здесь она размышляла хладнокровно и не думала отчаиваться. Ей даже удалось так устроить, что чисто случайно у него оказался номер ее мобильного телефона. Казалось, он нарочно создан и подарен ей провидением, чтобы составить противоядие от тифозной заразы ненужной, повелевающей ею страсти, которая больше не казалась легкой простудой.

Но он не звонил.

Вообще не так давно она заметила, что в последнее время все вокруг стало неуловимо меняться. Как будто земля повернулась всего на несколько градусов и освещение стало уже немножко другим. Какими-то другими, более разборчивыми, что ли, стали люди. Иначе падали тени. Словно в окружающем мире совершенно незаметно свершалась упорная, кропотливая, но невидная работа, и время сказаться ее результатам пришло только нынче. И смутно она ощутила, что в ее жизни тоже начинается новый период.

И все же когда Вероника думала об этом невозмутимом человеке, на ее губах блуждала загадочная улыбка.

В восемь часов вечера Феликс, Галкин, Илья и Тимофей сидели на Тверском бульваре в так называемом библиотечном зале кафе «Булгарин». Кафе было новым, но уже побило все рекорды популярности в согласии с какими-то скрытыми от здравого смысла законами, неведомыми по большому счету ни одному преуспевающему ресторатору.