Андрей Филимонов - Рецепты сотворения мира

В милиции не поверили доносу вагоновожатой. В КГБ усмехнулись. В обкоме расхохотались. Во дает молодежь! Ну и ладно. Родители – свои люди. А доказательств-то нет. Где доказательства? Это сейчас ничего не скроешь, и голые жопы моментально разлетаются по миру. А тогда событие осталось легендой осени, придающей нотку перца образу Таисии Юльевны, директора книжного магазина, в чей кабинет с черного хода не зарастала народная тропа, потому что любимым занятием народа было чтение на ночь хороших книг.

Их мусолили по многу раз. Потому что – дефицит. Хорошие книги дарили на юбилеи друзьям и завещали детям. Своих узнавали по цитатам из хороших книг.

Кто виноват, что в эпоху Густых Бровей они выходили реже, чем политзаключенные? Конечно, не директора магазинов! Ответ на поверхности. Виноваты писатели, писавшие недостаточно хорошо. Современник эпохи сказал: музу нельзя любить нестоячим. А члены СП, к сожалению, часто падали, потому что много пили. Бабушка не дружила с ними, опасаясь конфуза. Ей хватило случая на улице Ленина, когда у нее стрельнул трешку похмельный Виль Липатов, отец милиционера Анискина. Без отдачи, разумеется. Какая, товарищи, может быть в таких условиях творческая потенция?

Именно поэтому книга была лучшим подарком, а директора книжных – венцами творения.

Помню сейф мышиного цвета с засохшими пузырьками масляной краски. Связку ключей на столе Таисии Юльевны. Азартный блеск в глазах бабушки, которая слышала о новом Пикуле. От вас ничего не скроешь, улыбается мадам директор. Действительно, есть экземплярчик.

Но тут в кабинет без стука входит элегантный мужчина, ректор мединститута ВВ. Его шея небрежно, как у Андрея Вознесенского, обмотана цветным платком. Ректор взволнован, он тоже слышал о новом Пикуле. Взгляд бабушки загорается, как меч джедая. Я держу в руках номер журнала «Америка», посвященный Лукасу и «Звездным войнам». Мне его дали, чтобы сидел тихо, пока не закончится бой.

Книголюбы скрестили лайтсаберы. Только один из них выйдет отсюда с Пикулем. Первый выпад делает ВВ: Таис, дарлинг , тебя ждет презент, я только вчера вернулся из командировки, был на Гавайях, страшно устал, сейчас, извини, с пустыми руками, заскочил на минутку, говорят, что… Сейчас он спросит о книге, и все пропало. Таис не откажет другу юности. Бабушка парирует удар в последнюю секунду:

– Дорогой ВВ! – восклицает она. – Как хорошо, что мы пересеклись. Ведь я контрабандой привезла из Франции сочинение одного маркиза, которого вы хорошо знаете.

Джедай пошатнулся от такого мощного батмана. Опускает руки, делает шаг вперед и почти ложится грудью на световой меч противника.

– Вы имеете в виду того самого?

– Именно его, – кивает бабушка. Враг обезоружен, готов предать дело повстанцев и перейти на сторону Империи. Или наоборот, неважно. – Если хотите взглянуть…

– Да! – хрипит побежденный.

Таисия Юльевна понимает исход дуэли. Сдержанно улыбается.

– Сейчас продиктую вам свой номер, – говорит бабушка сладким голосом. – Но, бога ради, подождите минутку. Тасенька мне кое-что обещала.

– Пробейте, Галина Алексеевна, три девяносто в кассе, – отвечает директор, сочувственно глядя на ВВ. Стареет. Хватка уже не та. Меч выпадает из руки.

Эти сцены разыгрывались перед ней регулярно, каждую неделю, когда сейф обновлялся. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Бабушка почти всегда выигрывала читательские бои в кабинете директора, потому что, кроме лайтсабера, имела супероружие: знакомства в аптеках. Они все тогда крепко дружили между собой – книги, люди, болезни. Язва желудка и Граф Монте-Кристо. Белая горячка и Марина Цветаева. Ректор меда и маркиз де Сад.

Заведующая аптекой номер девять была гордой женщиной, которая плохо кончила. Она сидела у нас за столом, как принцесса на горошине. Сотрапезникам отвечала, кривя рот, наверное, потому, что ей задавали очень много вопросов. Время было такое. Всем хотелось подлечиться. Особенно женщинам, которые читали журнал «Здоровье» и «Справочник лекарственных препаратов». Самолечение расширяло их кругозор. Мужчины этими глупостями не занимались, они жили просто и умирали рано.

Галина приносила заведующей аптекой дефицитную художественную литературу, а взамен получала доступ в аптечные закрома, где могла раздобыть что душе угодно. Кроме оливкового масла, которого не мог раздобыть никто. Оно считалось волшебным средством от язвенной болезни и раковых клеток. Раз в квартал аптеки получали одну бутылку панацеи. Заведующие аптеками защищали свое право на олей, как феодалы Средних веков свое право первой ночи. Из-за этого случались порой ужасные драмы.