Маша Трауб - Клоун Леша [сборник]

– Что это с ней? – спросила Маргоша Соню, когда та взяла трубку.

– А что?

– А с тобой что?

– Ничего. Обедаем.

– Вы что, опять пьете?

– Нет, мы едим.

– Ты с ума сошла? Марине Михайловне нельзя пить! У нее давление и сердце! – заорала Маргоша. – А что пьете? – с живым интересом и завистью спросила она.

– Вино. Белое.

– Вот ведь… а я тут…

Они сидели еще долго. Уходить не хотелось. Ира поила вином шеф-повара и говорила хозяину, что он гений ресторанного бизнеса. Антонина поправляла прическу и подтягивала повыше юбку. Дети играли в «крокодила» под руководством Марины Михайловны. Надо было загадать животное и изобразить его без слов. Изображали по очереди. Остальные клиенты ресторана, оторвавшись от еды, смотрели, как Марина Михайловна ходит по залу, выбрасывая ноги, и что-то подбирает с пола вытянутыми руками. При этом бабуля издавала непонятные звуки.

– Слон! Жираф! – кричали дети.

– Цапля! – сказал официант и оказался прав.

Вечером шли домой. По дороге встретили семейство с пляжа – Наташу, Славу и Кирюшу.

– Вячеслав, не хотите ли зайти на кофе? – спросила Ира и пощелкала пальцами по горлу.

– Хочу, – радостно согласился Вячеслав.

– Нет, нет, что вы. Нам нужно принять душ и идти ужинать, – засуетилась Наташа.

– Да ладно, Натуль, на пять минут, – сказал муж.

Наташа поджала губки, но увидела, что Кирюша уже забежал с остальными во двор.

Ира быстренько достала рюмки и вытащила из пляжной сумки коньяк.

– Откуда ты это взяла? – удивилась Соня.

– Это подарок шеф-повара, – ответила Ира. – Садитесь.

– Я пойду за детками посмотрю, – сказала Наташа, – я не пью.

Девушка скрылась во дворе, и Вячеслав выдохнул. Под Ириными пылкими взглядами в сочетании с коньяком он разговорился – рассказывал про игру на бирже. Никто не понимал ни слова – мужчина говорил тихо, мычал, икал, заикался, но Ира кивала и вставляла фразы «Как интересно!», «С ума сойти!».

Наташа еле увела пьяного и счастливого мужа домой. Все женщины расселись на веранде, смотрели им вслед и мирно сплетничали.

– Интересно, она его насколько младше? – спросила Антонина.

– Лет на двадцать точно, – ответила Соня.

– Наверняка не первый брак у него, – сказала Антонина. – Что ж он такой подкаблучник? Что он в ней нашел?

– Молодость, – мудро заметила Ира.

– У нее нет высшего образования, – встряла в разговор Марина Михайловна. – Я интересовалась. И мальчик у нее – с пробелами. Ничего не знает. Даже слово на слоги не умеет раскладывать. Я его протестировала по программе подготовки к школе – ноль, полный ноль. Тут много от матери зависит. Отец, конечно, тоже играет роль в формировании личности, но мать…

– Да ладно вам, Маринмихална, – сказала Соня, опасаясь, что бабуля свернет на любимую тему значения образования матери в воспитании ребенка и перейдет на личности, то есть на Маргошу, из-за которой, по мнению Марины Михайловны, природа отдохнула на Анькиных математических способностях.

– Нам с ними детей не крестить, – заключила Антонина.

– А мужик нормальный. Она, конечно, дура, но мужик – ничего себе, – сказала Ира.

– Слушай, Тонь, а что с Витей? – спросила Соня.

Мальчик опять покраснел и опух.

– Не знаю, – отмахнулась Антонина, доливая себе вино, – на солнце перегрелся. Сгорел. Я ему говорила, чтобы футболку надел.

Марина Михайловна увела детей спать и тоже легла, а остальные все еще сидели на веранде – у Иры в сумке «завалялась» еще одна бутылка вина.

Из дома выплыл Витя с простыней на голове.

– Мам, мне жарко, – сказал мальчик.

– Иди сюда, я тебя сметаной намажу, – сказала Антонина и пошла в дом за сметаной. По дороге свернула стул и врезалась в дверной косяк.

– Мне не сверху жарко, а внутри, – заныл Витя.

Но Антонина уже запустила руку в банку с домашней сметаной и плюхнула ее на сына.

– Тонь, по-моему, у него опять аллергия, – сказала Соня.

– Да нет, сгорел, – отмахнулась Антонина, обмазывая ребенка сметаной.

– Потрогай его, горячий? – спросила Соня.

– Да вроде нормальный, – ответила Антонина. – Я что-то не чувствую.

– Иди сюда, Витек! – велела Ира.

Витя, обмазанный сметаной, прикрываясь простыней, подошел к ней.

– Тонька, да у него температура! – воскликнула Ира. – Точно аллергия. Как от анальгина.

– Витя, ты что ел? Признайся! – закричала в панике Антонина.

– Ничего я не ел, – буркнул Витя, – овощи, как тетя Ира сказала.

– Витек, если не скажешь правду, оторву голову, – спокойно сказала Ира.