Мюриель Барбери - Элегантность ёжика

Но сколько на каждую мадам Мишель разных Коломб и Тиберов!..

Палома ушла потрясенная до глубины души, а я долго-долго тихо сидела в кресле.

Потом набралась мужества, крепко взяла себя в руки и позвонила Какуро Одзу.

На втором гудке трубку снял Поль Н’Гиен.

— Здравствуйте, здравствуйте, мадам Мишель, — приветливо поздоровался он. — Чем могу быть полезен?

— Мне бы хотелось поговорить с Какуро, — сказала я.

— Его, к сожалению, нет дома. Если хотите, он позвонит вам сразу же, как только вернется.

— Нет, спасибо. — Я даже обрадовалась, что могу воспользоваться посредником. — Будьте добры, передайте ему, что, если он не передумал, я буду рада поужинать с ним завтра вечером.

— С удовольствием передам.

Я повесила трубку и снова рухнула в кресло, в голове роились сумбурные, но, как ни странно, приятные мысли. Так прошел целый час.

— Пахнет у вас не слишком аппетитно, — произнес позади меня мягкий мужской голос. — И никак нельзя это устранить?

Я оглянулась и увидела красивого юношу в новенькой джинсовой куртке, с темными растрепанными волосами и большими ласковыми глазами кокер-спаниеля. Он так тихо отворил дверь, что я даже не услышала.

— Жан? Жан Артанс? — изумленно проговорила я, не веря собственным глазам.

— Он самый. — Он, как раньше, склонил голову к плечу.

Но этот жест — единственное, что оставалось в нем общего с изможденным душой и телом парнем-наркоманом. Жан Артанс, еще недавно стоявший на краю могилы, теперь, похоже, надумал воскреснуть.

— Вы великолепно выглядите! — воскликнула я, улыбаясь во всю ширь.

Он тоже улыбнулся:

— Добрый день, мадам Мишель! Очень рад вас видеть. Вам так очень к лицу, — добавил он, показав на мою прическу.

— Спасибо, — отозвалась я. — А вы к нам за каким делом? Хотите чашечку чая?

— Ну-у, — начал он с былой неуверенностью, но тут же согласился, — конечно, с удовольствием.

Я принялась готовить чай, а он уселся на стул и с изумлением уставился на Льва.

— Неужели он и раньше был таким толстущим? — спросил он без всякой задней мысли.

— Да, — кивнула я, — он у меня не спортсмен.

— А это не от него так скверно пахнет? — Жан брезгливо сморщил нос.

— Нет, что вы! — успокоила я его. — Запах знаете ли, сантехнического свойства.

— Вы, наверное, здорово удивились, что я вот так запросто взял и зашел к вам, — сказал он. — Тем более что не так уж часто мы с вами болтали. Я вообще был тогда не слишком разговорчив. Я имею в виду, когда был жив отец.

— Я очень рада, что вы пришли, — ответила я. — А еще больше рада, что вы так хорошо выглядите, — от души сказала я.

— Ага, — согласился он. — Я вернулся черт знает откуда…

И мы оба отпили по глоточку душистого обжигающего чая.

— Теперь я вылечился. Надеюсь, окончательно вылечился, если бывает что-то окончательное на свете, — сказал он. — Во всяком случае, сейчас никаких наркотиков. И еще я встретил девушку, такую… такую… просто потрясающую девушку! — Глаза у него засветились, и он даже всхлипнул. — И работенку себе приискал неплохую.

— А чем вы занимаетесь? — поинтересовалась я.

— Работаю в магазине яхтового оборудование.

— Моторы, запчасти? — уточнила я.

— Ага, в общем, дело что надо. Как будто сам катаешься по всему свету. Парни, которые к нам приходят, толкуют о своих посудинах, о разных морях — с одного приехали, на другое собираются. Мне это по душе, и вообще, знаете, я люблю работать.

— А в чем конкретно заключается ваша работа?

— Ну, пока делаю что придется, то за прилавком, то на доставке, но со временем подучусь и буду профи. Мне и теперь поручают кое-что интересное: наладить паруса, ванты, поправить такелаж.

Чувствуете поэзию моря? Ванты, такелаж — это вам не какие-нибудь сухопутные лесенки и канаты. А если вы не чувствительны к таким лексическим тонкостям, то, умоляю вас, научитесь хотя бы расставлять запятые.

— Вы тоже, надо сказать, в хорошей форме, — прибавил он, приветливо глядя на меня.

— Правда? Что ж, и у меня произошли кое-какие перемены, и это мне, кажется, пошло на пользу.

— Вообще-то, — снова заговорил Жан, — я пришел сюда не для того, чтобы повидаться с соседями или на старую квартиру посмотреть. Я даже не был уверен, узнают ли меня тут. Удостоверение личности прихватил на тот случай, если и вы меня не узнаете. Пришел потому, что никак не могу вспомнить одну очень важную вещь, которая мне помогала, даже когда я был болен и когда выздоравливал тоже.