Дирк Уиттенборн - Жестокие люди

– Что ж, очень приятно, Майя. Спасибо, что пригласила нас на свой праздник. Мне здесь очень нравится. – Мама пила третью чашку кофе. Она собиралась вскоре уходить.

– Можно я сама отвезу Финна домой?

– Тебе же всего шестнадцать лет. А водительские права ты получишь, когда тебе исполнится семнадцать. – Мама, видимо, решила повторить правила дорожного движения в штате Нью-Джерси – у нее был экзамен на следующей неделе.

– У меня есть специальные права, для фермеров. Мне можно брать машину, если нужно съездить к соседям. А это как раз наш случай. – Мама все равно не разрешит, я знал это.

– Хорошо, только не очень быстро. – Мама поцеловала меня в щеку. – Не задерживайся слишком долго, ягненок. – В эту минуту я не возражал даже против того, что меня назвали ягненком.

Музыка играла до четырех часов утра. Потом официантки выкатили тележки, нагруженные вареными яйцами, сосисками и беконом. К тому времени я уже перезнакомился с двадцатью (или больше) друзьями Майи. Их имен я, конечно, не запомнил, но общались мы так, будто знали друг друга тысячу лет. Мы играли в шашки, используя вместо фишек рюмки с текилой, и, прячась в кустах выдували друг другу в рот дым марихуаны. Все они общались со мной по-дружески. В основном, конечно, потому, что со мной была Майя. Кроме того, Пейдж представила историю с покупкой кокаина так, что можно было подумать, что я – настоящий бунтарь (из частной средней школы). Мне же оставалось только улыбаться и кивать, когда они рассказывали о шикарных нью-йоркских ночных клубах и барах (им тоже не хотелось ударить в грязь лицом). Я делал вид, что мне это тоже не в диковинку, хотя обо всех этих заведениях я слыхом не слыхивал. В обкуренном виде легче внушить к себе симпатию.

Потом Иэн и итальянец, которого, оказывается, звали Джакомо – впрочем, я упорно продолжал называть его Пиноккио, и это, как сказала мне Майя, было просто уморительно, потому что тот постоянно врал, – пригласили меня поиграть с ними в гольф. И я согласился! В этот момент я понял, что мне действительно хватит курить.

Майя отвезла меня домой на «Лендровере», подаренном ей на день рождения. Он был раскрашен в черно-белые полоски, и поэтому напоминал мне зебру из телепередачи, в которой рассказывалось о приключениях одного врача в Африке. Это была идея Брюса – он обожал эту программу. К тому моменту я уже так свыкся с ролью богатенького Буратино, что сказал бы, что машина выглядит слишком скромно, если бы ее не стали раскрашивать на заказ. Мы ехали по дальним дорогам, проезжали по фермерским участкам и колесили по всем уголкам Флейвалля.

Ночное небо стало ярко-синим. Начинался рассвет. А мы все катили по выбоинам сельской дороги, скрытой туманом. Когда Майя пропустила нужный поворот, мы, смеясь, просто скатились на обочину. Она даже не остановилась, просто продолжала ехать прямо по кустам, подскакивая на попадавшихся пнях. Огни фар танцевали в лесу, освещая то одно дерево, то другое. Так Майя искала дорогу. Вдруг мы заметили машину Двейна; огни фар выхватили на секунду из темноты довольно упитанное тело Джилли. Они занимались любовью, сидя на заднем сиденье. Из-за этого зрелища я тоже почувствовал возбуждение. А Майя заорала: «Вперед, ребята!».

Мы остановились у моего дома. Майя потянулась ко мне, чтобы поцеловать, забыв нажать на тормоз, так что «Лендровер» въехал прямо на клумбу.

– У меня для тебя сюрприз.

– Какой?

– Узнаешь послезавтра.

– Зачем ждать?– Она стала заводить мотор. Но я не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась.

– Дедушка приглашает тебя на обед. Он хочет с тобой познакомиться.

Когда я проснулся и открыл глаза, то увидел маму, сидящую на краю моей кровати. Она смотрела на меня. Вчера (то есть пять часов назад) я успел снять только свой пиджак и одну туфлю, после чего сразу заснул, лежа на застеленной кровати. Голова болела так, будто эту ночь я провел в бетономешалке.

– Ты пил вчера ночью?

– Не-ет. – Когда мама закурила сигарету и выдохнула дым мне прямо в лицо, мне показалось, что меня сейчас вырвет.

– Но я же видела, как ты пил вино за ужином.

– А почему ты тогда ничего не сказала?

– Я не хотела устраивать сцену. Мне казалось, что будет лучше, если мы поговорим об этом при свете дня.

– Да это был имбирный эль, а не вино! Честно! – Мама подала мне стакан с кока-колой.

– Но мне сказали, что ты пил.

– Спасибо за колу. – Мне не хотелось ссориться, и я пытался сменить тему разговора.