Бернар Вербер - Рай на заказ

И хоть он и звезда, официанты, когда увидели, как невежливо он себя ведет, как безжалостно щиплет танцовщиц за задницу и хватает их за грудь, подали ему виски в грязных стаканах. И без льда. Я сильно подозреваю, что кто-нибудь из обслуживающего персонала кафе даже плюнул в сангрию, так как некоторые кусочки фруктов в этом напитке слишком походили на плевки. Ну, вы понимаете. Такова месть маленьких людей: они вредят исподтишка, когда чувствуют, что их не уважают. Пострадали даже мы, просто сопровождавшие звезду: наш заказ (только кофе, никакого алкоголя) принесли с большим опозданием. Кофе был холодным. И без сахара. Это несправедливо, месье: наказывать нас за чужие провинности.

Холодный кофе без сахара! Я не вру, месье, мои люди могли бы подтвердить вам это. Альберто, Мулу, Моктар, Дуду — все были очень огорчены подобным отношением. А все эти женоподобные придурки-официанты… Низкорослые уроды!.. Если бы меня спросили, я бы сказал, что считаю это проявлением полного непрофессионализма. Они обязаны обслуживать всех одинаково. Заметьте, вполне вероятно, они вообще были расистами. Конечно, вслух никто из нас ничего не сказал, но, черт возьми, я слышал, как хрустнули суставы, когда мои коллеги, стиснули кулаки.

Но мы остались профи. В отличие от клиента, который под действием кокаина ударил стриптизершу. И более того — боюсь, вы мне не поверите, — он укусил ее за задницу. До крови. Видимо, жевательная резинка не помогает ему снимать стресс. Вместо жвачки он выбрал ягодицы танцовщицы. Когда стриптизерша влепила нашему клиенту пощечину, тот решил разнести весь «Нью-Парадиз». Тем не менее мне удалось остановить его, и тут кто-то заорал, что приехала полиция. Ее приезд был, видимо, связан с начавшимся пожаром, причину которого я затрудняюсь назвать: возможно, дело в свечке, опрокинувшейся во время потасовки… Мы ведь телохранители, а не пожарные. Нам пришлось «прибегнуть к небольшому принуждению», чтобы вывести клиента наружу через запасной выход. Происходящее начинало нам надоедать. И мы проводили клиента к ближайшему банкомату. Чеков на предъявителя мы не берем. Нам уже не раз попадались чеки без обеспечения. В нашем ремесле мы всякого повидали. Мы — простые труженики, которые ничем не защищены от бессовестных людей. В том числе знаменитых. У нашего телеведущего была банковская карта с немалой суммой на счету, что позволило ему разом снять восемнадцать тысяч евро. К его чести замечу, что жадным он не был. Клиент даже дал нам на чай. «Держи, горилла, а это для твоих макак», — сказал он, бросив деньги на землю.

Каково было нам, специалистам в сфере безопасности, слышать такое! Впрочем, мы собрали все купюры.

Признаюсь вам, месье, этот вечер запомнится мне надолго. Потом эта телезвезда — уверен, вам вряд ли понравилось бы, если бы я назвал его имя, потому что, как ни крути, это один из самых любимых ведущих во Франции, — вновь вызвала нас для еще одной ночной поездки. Со своими корешами-рэперами, только представьте себе это. Я ненавижу рэп. Французская эстрада — вот что я люблю. Особенно месье Шарля Азнавура. Ах! Азнавур — это настоящая музыка. Но рэп! Фу-у-у! А хуже этих рэперов никого не придумаешь. Если бы я только рассказал, что коллеги говорят о своих клиентах-рэперах, вы бы мне не поверили. Они еще хуже, чем мой подопечный.

Ладно. Ну я сказал ему, что меня это не интересует. Тогда он предложил мне тысячу. Я ответил — пять. Ведь речь шла о предоставлении «вооруженных телохранителей с учетом высокой вероятности рукопашной схватки» между клиентом и его конкурентом, другим телеведущим. У них возникли разногласия из-за какой-то девки, к которой оба воспылали страстью. Из-за итальянки с большой грудью. Я говорю — четыре. Он — полторы. Я — три. Он — две. И знаете, что он говорит дальше? «Слушай, горилла, ты что, поднял расценки?»

У меня все-таки есть чувство собственного достоинства, месье. Я твердо говорю: три тысячи, и ни евро меньше. И представляете, что он отвечает? Просто уму непостижимо! Я и подумать не мог, что в разгар XXI века услышу нечто подобное! Извините, месье, это от волнения. Так вот, он мне отвечает: «Две. И ни сантима больше». Я говорю: «Две с половиной». А он как заорет: «Да пошел ты, придурок!» Я настаиваю: «Две с половиной, и уж точно не меньше». Клиент вопит: «Две, и больше не добавлю!» Ну что ж, тогда я говорю этому знаменитому клиенту, чтобы он обращался в другие охранные агентства. У меня есть чувство собственного достоинства, месье. А я-то считал его великодушным! Щедрым! Он совершенно изменился. Стал мелочным, прижимистым! Вполне возможно, что со времени нашей последней встречи его рейтинг на телевидении упал. Но нам-то какое до этого дело? Не говоря уж о том, что после такого клиента ни в один ночной клуб не покажешься! Вспомните, что было в «Нью-Парадизе». Я едва осмеливаюсь там бывать после того, как они ликвидировали последствия пожара, охватившего всю заднюю часть заведения. Хотя теперь, когда стены обиты огнеупорным розовым материалом, мне кажется, что ресторан выглядит лучше прежнего.