Анна Яфор - Вопреки

Жажда, плескавшаяся сейчас в широко распахнутых глазах, была ему слишком хорошо знакома. Он сам томился долгие месяцы, не находя спасения ни в работе, ни в ледяной воде. Но для нее… желал другого… Насыщения. Наслаждения. Восторга. Всего того, что она заслуживала. И еще много больше… Лишь потому и позволил себе скользнуть ниже, на ощупь находя восхитительно нежную кожу над кромкой чулок, подчиняя податливое тело извечным правилам и втягивая в себя ее дрожь.

Откуда только взялись силы сдержаться? Он потерялся в затуманенном взгляде, в срывающемся дыхании, которое ощущал острее любых прикосновений. Весь мир замкнулся в кольце ее рук, обвивающих плечи.

Но гораздо сильнее физического пульсировало в венах, впечатываясь в каждую клетку, совсем другое желание: удержать ее рядом. Не на вечер, не на одну сумасшедшую ночь – навсегда. Пока он жив, потому что иного времени все равно не будет достаточно…

За окнами уже сгустились сумерки, а чуть колыхаемые от ветра шторы отбрасывали причудливые тени на стены. Катя открыла глаза, не сразу понимая, где находится. Ее покрывала какая-то пушистая ткань, мягким облаком окутывающая все тело. Было легко и умопомрачительно сладко, а губы все еще хранили ЕГО вкус. Девушка улыбнулась, погружаясь в волну воспоминаний. Окунулась с головой. Вдохнула такой уютный воздух спальни. ЕГО. Ладонь прочертила еще не успевшее выровняться углубление на подушке, рядом с тем местом, где спала она сама. Кожа впитала аромат, уже не чужой, а самый близкий. Любимый. Несравнимый ни с каким другим.

Пол оказался прохладным, но ей было приятно это ощущение. Вообще нравилось все, что окружало, а еще больше – то, что происходило совсем недавно и до сих пор бушевало в ее сознании.

Катя приоткрыла дверь, и ноздри сразу щекотнул аппетитный запах. Оказывается, она проголодалась. Хотелось есть, но намного сильнее – нырнуть в распахнутые объятья.

– Выспалась?

Он намотал на пальцы и без того перепутанные волосы, притягивая к себе ее лицо. Странно, этот жест показался таким знакомым, хотя прежде Кирилл никогда так не делал. Привыкла. Быстро. Начиная любить его каждый новый шаг раньше, чем тот был сделан. Уже совершенно точно знала, как встречать губы, как возвращать вздох, как заполнять каждый изгиб его тела собой.

– Еще никогда не спала так сладко…

Катя смущенно улыбнулась и попыталась спрятать лицо на плече мужчины, но случайно заметила свежую ссадину, скрываемую рукавом футболки.

– О-о. Это… я сделала?

Ответ в общем-то не требовался. Она и так вспомнила, как впилась в него ногтями, пытаясь найти облегчение в урагане экстаза.

Кирилл расхохотался, вжимая ее в себя и покрывая поцелуями ставшие пунцовыми щеки.

– Котятам положено царапаться… – и тут же добавил, увидев почти перепуганные глаза: – Драгоценная моя, уверяю, это лучший след, который когда-либо оставался на моем теле…

Он усадил девушку на стул и повернулся к плите, на которой готовилось сразу несколько блюд. И Катя затруднилась бы ответить, которое из них пахло более аппетитно.

– Ты умеешь готовить… – проговорила задумчиво, не отрывая от него все еще слегка виноватого взгляда.

– Ну, я иногда ем, поэтому пришлось научиться… – снова рассмеялся мужчина. – Это так удивительно?

Было бы удивительно, если бы он чего-то не умел… Девушка улыбнулась, чувствуя, как закипают в глазах непрошенные слезы:

– Нет… Это восхитительно… – и шагнула обратно: в такое желанное тепло его объятий.

Во время ужина Кирилл оставил Катю на своих коленях, не слушая возражений по поводу того, что это может быть неудобно. Не может. Никак. Никогда. Он не просто стремился ощущать ее рядом, это превратилось в жгучую потребность, оборачивающуюся болезненной тяжестью во всем теле, едва девушка отстранялась. Мгновения откровенной нежности впечатались в сознание, побуждая грезить о том времени, когда он сможет назвать ее своей. И любить… до изнеможения.

Она не могла не заметить его возбуждения. Не только… в той части тела, к которой прижималась почти вплотную… Видела в глубине ставших почти черными глаз, чувствовала в стальной крепости мышц, слишком щедро отзывающихся на любое ее движение.

Так было по меньшей мере нечестно. В ее собственном теле до сих пор вибрировали отзвуки сладостной неги, в то время как он… Катя потянула вверх край футболки, опуская ладонь на обнажившуюся кожу живота. Мужчина резко, со свистом втянул воздух, перехватывая ее руку.