Полина Ганжина - Вопреки или Ненавижу Мишку

Художница поняла, что хочет создать картину, невероятную картину Любви. Она пыталась рисовать дождь иль снег, неистовый океан и горные вершины. Сюжеты её картин, мир её воображения изменился — он стал совсем иным. Порой казалось, что он бесцветен — и она впадала в уныние, а порой — приобретал особый, истинный смысл, в котором молчание важнее слов, а сделанное, как насмешка, кажется абсурдным.

Она пыталась рисовать Любовь, как нежные и тёплые капли дождя, скользящие по стеклу. Иногда ей казалось, что Любовь должна быть такой же, как безбрежное и волнующее море, или вовсе неугомонный странник — ветер. Девушка живописала полотно за полотном, но понимала, что ни один из придуманных сюжетов не может передать хотя бы ничтожную толику Любви. Наконец, её воображение нарисовало божественную картину.

Долгими днями и ночами, штрих за штрихом, на картине появлялись фантастические сюжеты. На полотне она смогла воссоздать и величественный Олимп с грозными богами, и все чудеса света, столь искусно воспетые поэтами и прозаиками. Здесь были и одинокие бригантины, затерянные в морской дали, и отвесные скалы с заснеженными вершинами, от которых захватывало дух, и ласковое прикосновение ветра, и даже аромат невиданных цветов можно было услышать, глядя на картину. Художница осторожно смешивала краски, боясь нечаянным мазком разрушить идиллию портрета Любви.

Прошло много времени. Это был настоящий шедевр — вакханалия чувств, где слились воедино слёзы и радость, адская боль и нега, отчаянье и надежда, словом — все те чувства, которые может выказывать сердце. На картине остался недоделанным лишь один небольшой участок. Художница долго искала нужный оттенок, перебирая все возможные варианты, но….

Её нашли на рассвете. В крохотной ручке художница зажимала кисть, которая так и не нашла нужного оттенка, чтобы окончить картину. На груди у художницы алела капелька крови, которая была самого обычного оттенка, как бы подтверждая суждение о том, что любовь — это не жертва. Незавершённая картина будоражила и восхищала воображение многих и многих поколений, говоря о том, что, сколько бы ни старался искусный живописец, музыкант или поэт нарисовать Любовь, но никогда, во веки веков не суждено этому произойти.

Мишка был безрассудным ребёнком. Впрочем, безрассудства в нём было ровно столько, сколь его было в каждом из нас, когда тебе 10 лет, когда мир должен жить по твоим законам и правилам. Исконный детский максимализм, который с годами становится лишь сильнее. Вечно разорванные штаны, драки — разборки с такими же мальчишками из соседних дворов. Жизнь — не только борьба, но и извечное желание, требующее неимоверных усилий, быть лучшим во всём и всегда.

Мишка жил в небольшом городке, со стандартными коробками и людьми, чьи нравы и обычаи были веками прописаны и назначены предками. На окраине города, рядом с полуразрушенным остовом завода, символом несбыточного социализма, стоял городской рынок.

Поистине, для мальчишек этот рынок был раем для глаз и души. Ватага взъерошенных сорванцов каждое утро прибегала смотреть, как торговки аккуратно выкладывают ароматные фрукты и ягоды. Прилавки с яствами сменялись красивыми витринами с диковинными вещицами. День обещал стать незабываемым, если ты мог с утра прибежать в этот эдем ароматов и невероятно — удивительных вещей. Просто дотронуться до золоченого меча, просто помечтать о том, что, когда выросту и разбогатею, то обязательно всё куплю на этом рынке, чтобы доказать Димке из соседнего двора, что лучший. Димкины родители работали в ведомственных структурах. Именно у Димки появлялись такие желанные для любого мальчишки вещи. У Димки был велосипед, магнитофон с кассетами, и даже боксёрские перчатки. Неудивительно, что именно в Димку были влюблены все девчонки в классе.

На рынке, конечно Димке, чаще других, из всей шумной ватаги озорников, удавалось обмануть бдительных торговок, и утащить свежеиспечённую булку или яблоко, и тогда добычу делили на всех. Кусок булки или фрукта превращался в изысканное лакомство в извечно пустой утробе. Естественно, добытчику — Димке неизменно доставалась большая часть. Одному только светловолосому мальчугану Мишке всё никак не удавалось стащить хоть маленькую булочку на рынке, чтобы с дерзким видом оторвав больший кусок себе, доказать превосходство перед Димкой.

Весенний день клонился к закату. Набухшие почки призывно возвещали о том, что совсем скоро станет тепло, и можно будет ходить на речку и всласть наслаждаться чистой водой и ласковым солнцем. Голубоглазый Мишка брёл в безнадёжно — мрачном настроении домой. Было плохо и весьма безотрадно на душе от крайне неудачного поединка, к которому он готовился несколько дней. Подбитый глаз, множество ссадин. Мучительно больно и отчаянно плохо. Димка из соседнего двора был и выше, и сильнее — увы…. Не его день, не его победа.