Генри Миллер - Под крышами Парижа

Энн держит Сида в тисках, пока не выжимает его досуха. Теперь она готова отпустить и Эрнеста, но тот продолжает мочалить над ее ртом.

— Какого черта? — спрашивает, удивленно глядя на него, Сид. — Что ты хочешь? Нассать ей в рот?

— Именно, — говорит Эрнест, и Энн моментально, с невероятной для женщины ее размеров быстротой вскакивает.

Всем пора взять паузу, выпить… Эрнест возится с камерой. У Энн появляются кое-какие идеи насчет карточек, которые ей хотелось бы заполучить. Прежде всего как она отсасывает у каждого из нас.

Нет ничего проще. Раскладываем ее на столе и становимся в очередь. Я первый. Занимаю место у края стола, Энн переворачивается на живот, открывает рот и обнимает меня за задницу. Губы ее сжимаются, и я уже готов забыть о картинках и всем остальном. Поворачиваюсь к Эрнесту.

— Послушай, к черту фотографии… давай просто оттянем ее в свое удовольствие. Дай мне хотя бы полчасика в спальне, а потом делай что хочешь.

Предложение не проходит. Даже Энн против. Ей нужны снимки и как можно больше.

Следующий на очереди Сид. И надо же, в кои-то веки у него не стоит. К счастью, Энн быстро приводит его в порядок. Свешивается со стола и целует ему яйца, потом облизывает живот, бедра… К тому времени, когда Эрнест докладывает о готовности аппарата, Сид тоже готов. Последний штрих — Энн оттягивает кожу с головки, прочищает ствол языком… и пошло.

Аппетит у нее только распаляется… это видно уже по тому, с какой жадностью она тянет к себе Эрнеста. И очередная идея: она ляжет на живот, а он пусть стоит над ней и трясет яйцами над самыми губами. Судя по выражению лица, у Эрнеста есть некоторые сомнения относительно безопасности такого проекта. Понять его можно — уж больно горячо сучка взялась задело. И все же, поразмыслив, он уступает. Яйца у него большие, сразу оба в рот не влезут, и если даже она откусит одно, второе все же останется. Энн откидывает голову, и Эрнест осторожно, как будто кладет вишенку на торт, опускает яйцо в раскрытые губы. Она дрочит ему обеими руками… ноги раскинуты… задница ерзает по столу…

До меня вдруг с оглушительной ясностью доходит, что ебливая сучка на столе — Энн. Не Таня или ее мать, не шлюшка из разряда тех, что цепляют на улице Артур или Карл, а Энн Беккер, приехавшая из Америки посмотреть Париж. Боже, приходится только удивляться способности этих созданий адаптироваться к новым условиям. Когда я познакомился с ней, она предпочла бы броситься в Сену, чем совершить такое. Вот вам наглядное доказательство того, как полезно путешествовать.

А в голове у Энн рождаются все новые мысли. Говорит, что хотела бы попробовать пососать сразу у двоих. Если только мы с Эрнестом приляжем на диван…

Впервые слышу о таком. Укладываемся с Эрнестом на диван — головы в разные стороны, задницы вместе, мои ноги на его ногах. Энн облизывает мой член, потом посасывает его… берет в рот мой… и наконец, прижав оба пальцами, пытается взять парочку сразу.

Не так-то это легко, но решимости Энн не занимать. Она крутит головой, наклоняется то в одну, то в другую сторону, растягивает губы во всю ширь. Такого блядства я еще не видел, как и такого упорства.

Так или иначе, ее усилия приносят результат, и я готов слить еще до начала основной процедуры. Приподнимаюсь, чтобы лучше видеть. Эрнест тоже садится. Сид настолько очумел от зрелища, что жмет не те кнопки. Энн старается вовсю, сопит и при всем том еще старается тереться грудями о наши яйца.

— Бога ради, — ору я, — если остановишься раньше, чем я кончу, задушу этой самой штуковиной!

Она начинает мотать головой туда-сюда… ощущение такое, словно хуй наши забрели ненароком в какую-то особенно тесную пизду. Сид не выдерживает и, бросив камеру, несется к нам, выставив член, как копье. Подскакивает к Энн сзади и вонзает орудие в задницу. Она подпрыгивает, как будто ей воткнули раскаленную кочергу, однако, поняв, что происходит, продолжает сосать с удвоенной энергией.

Сид после нескольких тычков загоняет-таки шомпол на нужную глубину и начинает кочегарить вовсю. Энн прыгает так, что мы едва удерживаемся на диване. Запыхалась… но каждый раз, когда пытается поднять голову и глотнуть свежего воздуха, Эрнест хватает ее за волосы и не позволяет отвлечься. Сид приказывает ей улыбаться, потому что камера вот-вот сработает.

— Улыбайся, сука, — кричит он, — или я еще и свой тебе загоню!

Завод кончается не только у фотоаппарата… Я чувствую, как дергается прижатый к моему член Эрнеста, и в следующее мгновение рот Энн наполняется липкой жидкостью. Сперма хлещет, течет из всех щелей, ползет по ее подбородку… и никто ничего не может сделать.