Александр Приходько - Ангелы Эво. Книга 1. Восставший разум

У Пашки самого екнуло сердце, поняв, что это тот самый лесовик, смутивший своею грубостью его, молодого ученого, мечтавшего подарить человечеству невероятные знания. Он снова появился в его сознании, преграждая путь юной хозяйке сказочного леса. Она же, быстро оправившись, произнеся какие-то магические слова, спокойно спрашивает чужака:

– Ты, кто такой? Я тебя здесь раньше не видела, и почему ты так тепло одет?

– Я Вепрь и живу в пещере, от того и кутаюсь в шубу, – так же спокойно отвечает лесовик, что удивило Пашку, ожидавшего от него грубостей. А тот продолжает свою смиренную речь:

– Не встречала ли ты, малышка, тут статную особу с цветами, вплетенными в роскошные волосы?

– Да, встречала – с легкостью признается девчонка, оставаясь невозмутимой, чувствуя за собой защиту лесной феи.

– Что же она тебе подарила? От чего ж ты стала такая смелая? Наверняка, получила от госпожи какую-то волшебную вещицу?

– Она подарила мне цветок!

– Странно, что ничего более значимого она не вручила, ведь тебе передались ее способности, хотя обрести их должен я, как охотник и приемник великой охотницы. Дай мне потрогать это цветок.

Но пес, как верный защитник хозяйки, встает между девочкой и Вепрем, рыча и скаля клыки. К тому же невдалеке послышалась людская молва.

– Полинария! Куда ты запропастилась? Иди сюда! – зовет ее старческий голос.

– Сейчас бабушка! Мы тут! – отзывается внучка, а пещерный житель, не получив желаемого, растворяется в лесной чащобе.

«Полинария?! – молнией проносится очередное удивление в Пашкином сознании. – Не уже ли это моя прабабушка и я попал в родовую память?!»

Но вот откуда-то доносится собачий вой и Пашка выпадает из сказочного наваждения в свою реальность, в зрительный зал. А воет в нижнем ряду, та самая собачонка, что у парня за пазухой. Малютка, наверно, тоже встретилась со своим детством, с мамиными ласками, вспомнив свое щенячье счастье.

Арена опустела – видимо, сеанс волшебного шоу благополучно окончен. Участники сказочной фантасмагории потихоньку отходят от накатившихся волн воспоминаний и, находясь под сильным впечатлением, рассеянно собирают свои вещи, не спеша к выходу. Неспокойная семейка опять напоминает о себе завыванием.

– Заткни ей пасть! – ругает мать сынишку. – Она с ума меня сведет своим воем.

Но тут уже всхлипывает глава семейства: папашу окончательно развезло. Он плачет, закрыв ладонями лицо.

– Постыдись людей-то! Чего разнюнился? – стыдит другого, уже взрослого ребенка, расстроенная женщина. – С вами мужиками – никакого сладу нет!

– Ах! Какое детство у меня прекрасное было! Какой я был счастливый малой! Куда же все подевалось? – вопрошает бедняга с тоскою об утраченной радости. – Я стал последним скотом, растерял человеческую красоту.

«Он прав! – думает Пашка, поднимаясь с места. – Какой все же удивительный мир детства! Как я мог все это забыть, растерять по жизни? Осталась в сознании только серость и пустота быта. Надо снова учиться удивляться каждому мгновению невзрачной действительности, каждому живому звуку природы, ее мимолетным образам.

– Павел Георгиевич? – обращается миловидная девушка к Пашке на выходе из зала. Она успевает скользнуть по нему оценивающим взглядом, удивляясь затрапезному виду человека, которого хочет видеть сам великий мастер фантомов.

– Да – это я. Слушаю вас. – Пашка тоже удивлен, что им интересуется молодая особа, да еще такой не обычной внешности. Она напоминает величественную египтянку с картинки школьного учебника: густая черная копна волос, перехваченная на голове узкой золоченой ленточкой и сильно выделенные тушью глаза, прорисованные к вискам.

– Вас приглашает к себе в кабинет Олег Константинович. Пойдемте со мной, я провожу вас, – как-то отвлеченно, без эмоций проговаривает она и, повернувшись, идет в известном, лишь ей, направлении.

Египтянка ведет Пашку через фойе в другую часть театра по длинному коридору бытовок и гримерных. У дверей кабинета сидит понурый мужчина. Он как будто замкнут в себе и не видит ничего вокруг. Провожатая и гость заходят в личное владение мага.

Волшебник уже в земном облике выходит из-за стола, навстречу другу с распростертыми руками:

– Ну, здравствуй! Здравствуй! – приветствует хозяин и обнимает бывшего товарища по научным экспериментам. – Я уже о твоем визите знаю от Вольдемара и о куролесовской истории тоже. И в зале тебя сразу узнал среди зрителей. Аскетическая личность – всегда приметна. Наверное, таким и должен быть гений, противопоставивший себя всему человечеству.