Елена Бойцова - Сердце матери

Людмила молчала, она смотрела на дочь и видела, Катя совершенно чужая. Что там происходило дальше, она не слышала, комок сдавил горло, слезы застилали глаза. Николай успокаивал ее всю дорогу домой. А дома она лежала пластом около икон и плакала. Коля отпаивал ее успокоительными. Придя в себя, Людмила сказала мужу:

— Ведь Катя как заколдованная, не ведает, что творит.

— Зато он ведает, им за это заплатили большие деньги, — отвечал Николай.

Прошло время, Людмила успокоилась, ходила в храм и продолжала молиться за детей. Периодически стал приходить сын, придет дня на два и опять уходит. На вопросы родителей «как дела?» отвечал кратко: «Все нормально, живу, работаю». Где он работает, так и не понял, но были рады и таким кратким визитам. Только у Людмилы, после его приходов появлялось беспокойство, по ночам снились кошмары: будто какая-то черная сила приходит вместе с Андреем и хочет убить Людмилу, она мечется по комнате, пытаясь спрятаться, и всегда просыпалась после этого в холодном поту. Людмила рассказала об этом своей подруге. Та предложила покропить все святой водой, после ухода Андрея и усилить молитву. Беспокойство не проходило. Николай с Людмилой решили продать квартиру и купить дом, но с продажей не ладилось. Неожиданно позвонила Раиса, сказала, что она очень болеет и хочет увидеться. Людмила не в силах была куда-то ехать, попросила прощения, обещала приехать позже. Раиса не успокоилась, стала звонить и обвинять Людмилу во всех своих бедах:

— Все из-за тебя, ноги не ходят, болею из-за тебя!

— Простите меня, мама, — умоляла Людмила.

— Простите?! Платить надо! Ну, ничего. Будет тебе возмездие! — кричала разгневанная мачеха.

— Что вы гневайтесь, лучше в храм сходите, покайтесь, — уговаривала ее Людмила.

— Это ты у нас святоша, вот и кайся!

На этом разговор и заканчивался. Эти звонки очень выматывали, и пришлось поменять номер телефона.

Как-то вечером пришел Андрей и спросил:

— Мама, я поживу у тебя, можно?

— Конечно, что ты спрашиваешь, это твой дом, — обрадовалась мать.

Людмила была счастлива, кормила его вкусненьким. Почти все время Андрей был дома, только вечерами куда-то уходил. Его ни о чем не спрашивали, просто принимали таким, какой он есть. Сын очень болел, это было видно, но ко врачу идти не хотел. Да и у Людмилы здоровье было не очень хорошее. Беспокоили головные боли, болело сердце. После очередного обследования она сказала подруге:

— Все, моя песенка спета, мне осталось не долго.

— Что ты говоришь, с этим живут, надо только подлечиться, — успокаивала ее подруга.

— Нет, я чувствую, и икона Матери Божией у меня замироточила. Я точно скоро умру, жалко, что монахиней не стала. Попасть бы мне туда, где матушка Анастасия, — грустно сказала Людмила.

— Подожди умирать, тебе за детей молиться надо.

— Устала я, нет сил, все больше и больше скучаю по матушке. Никто мне ее не заменит, не обижайся, я тебя очень люблю, но с матушкой Анастасией мы были как две половинки одного яблока. Мне ее не хватает.

Был Успенский пост, приближался день памяти матушки Анастасии, собирались на кладбище, в очередной раз надо было навести порядок на могилке. Николай каждое утро ездил окунаться в святом источнике и в этот раз, заглянул в комнату Людмилы, она еще спала, закрыл дверь на ключ и уехал. Утро было хорошее, после купания Николай возвращался бодрым и веселым, зашел в магазин, купил продукты на обед. Вернувшись домой, он открыл квартиру своим ключом и увидел на полу кровь, следы вели в комнату жены. Пройдя в комнату, Николай увидел Людмилу в луже крови, она была мертва. Все тело было изранено ножом, стены забрызганы кровью, видимо она металась, хотела спастись от своего убийцы. Андрея дома не было, квартира была заперта на ключ. Николай не сомневался — это он.

А в это время Андрей бежал как ошпаренный, спотыкаясь, не разбирая дороги, он не заметил, как оказался в лесу. Сухие ветви больно били в лицо. Упал, сильно ушиб колено, в ушах звенело, и вдруг Андрей услышал голос: «Ты не ушибся, сынок?» Слезы брызнули из глаз, он вмиг ощутил себя маленьким мальчиком. Теплые руки гладили по взъерошенной голове. В этот миг Андрей понял, что сотворил.

Очень долго его заставляли это сделать, называли тряпкой, малодушным, маменькин сынок, говорили: «ты должен подчиниться нашей идее, а остальное не должно существовать для тебя, докажи свою преданность нам, убей свою мать святошу». Андрей долго не мог найти повод, мать всегда встречала его с любовью, и только один раз сделала замечание за грязную обувь. Людмила была очень чистоплотной, и это всколыхнуло в нем злость. Яростно он закричал: