Стивен Уэстаби - Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху

Мне требовалось больше информации, и я продолжил расспрашивать. Ее мужу, мистеру Кларку, было сорок восемь. Тем утром – без всякого предупреждения – он перенес сильнейший сердечный приступ. Сначала «Скорая» отвезла его в ближайшую больницу, где у него остановилось сердце. Его реанимировали и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Поставив диагноз «инфаркт миокарда», кардиолог установил мистеру Кларку внутриаортальный баллон-насос и отправил пациента на «Скорой» в Оксфорд – более чем в часе езды – на срочную ангиопластику.

Смысл ангиопластики заключается в том, чтобы расширить закупоренную коронарную артерию и остановить процесс отмирания (инфаркт) лишенных доступа к кислороду тканей сердечной мышцы (миокарда). В закупоренную коронарную артерию кардиолог через аорту вставляет катетер с баллоном на конце, после чего надувает его, раскрывая тончайший кровеносный сосуд, а затем устанавливает внутри его крошечный металлический стент для поддержания в коронарной артерии нормального кровотока. В большинстве случаев это дает возможность восстановить кровоснабжение поврежденной сердечной мышцы – этот процесс называется реперфузией. А теперь главное: реперфузия, проведенная в течение сорока минут после появления острой боли в груди, позволяет спасти шестьдесят-семьдесят процентов оказавшейся под угрозой мышечной ткани. Если же задержка превышает три часа, выживает не более десяти процентов пациентов.

Мистера Кларка перебрасывали из одного места в другое, и на лечение ушло слишком много времени. По протоколу в случае задержки рекомендуется использовать противотромбозные препараты, которые растворяют тромб, закупоривший суженную артерию, и тем самым помогают восстановить кровоток – не так эффективно, как ангиопластика, но лучше, чем ничего.

В Оксфорде работа по проведению неотложной ангиопластики налажена потрясающе. Врачи трудятся круглосуточно – днем и ночью. Итак, закупоренную коронарную артерию мистера Кларка расширили, но левый желудочек, серьезно пострадавший из-за длительной задержки, не двигался, а кровоток очень ослабел. Здоровое сердце перекачивает пять литров крови в минуту, тогда как сердце мистера Кларка успевало за это время пропустить через себя не более двух. Из-за пониженного артериального давления – 70 миллиметров ртутного столба, что в два раза меньше нормы, – в крови начала скапливаться молочная кислота. Пациент впал в состояние кардиогенного шока и умирал на глазах. Только чудо могло спасти его от неминуемой гибели.

Я не хотел, чтобы дети лишились отца, и сказал миссис Кларк, что постараюсь помочь. Возможно, есть и другие способы лечения. За былые заслуги мне из Америки прислали для тестирования новую вспомогательную желудочковую систему. Что ж, настала пора опробовать ее в деле!

Мы договорились, что миссис Кларк пока отведет детей в кафетерий, чтобы отвлечь их от происходящего, а я потом за ними вернусь. Мне же нужно было поскорее отправить мистера Кларка в операционную и внести изменения в сегодняшний график операций. Первым делом я собирался подключить его к аппарату искусственного кровообращения, чтобы нормализовать обменные процессы в организме, которые сейчас угрожали жизни пациента. А затем можно было заняться и умирающим сердцем.

Я направился в лабораторию катетеризации, по пути заглянув в свой кабинет. Сью, моя новая секретарша, занималась убийством муравьев на подоконнике, ожидая, когда я приду и разберусь с бумагами. К счастью, у меня имелся законный предлог, чтобы этого избежать. Я попросил ее позвонить в наркозную комнату пятой операционной и предупредить об изменении плана.

– Какого плана?

У Сью было полное право спросить об этом, так как она не знала о мистере Кларке, но времени на объяснения не было. Также я попросил ее предупредить перфузиолога, что я собираюсь использовать новый насос «Центримаг».

Я должен был увидеть коронарограмму пациента, чтобы понять, с чем мы имеем дело и есть ли у его сердца шансы выздороветь. Это заняло всего две минуты. Нисходящая ветвь левой коронарной артерии изначально была полностью закупорена, но установленный стент ее раскрыл, не давая закрыться вновь. Коронарный кровоток оказался далеко не таким бойким, каким должен быть, а эхокардиография показала, что значительная часть левого желудочка действительно была неподвижной и совсем не сокращалась, несмотря на раскрытую артерию.