Стивен Уэстаби - Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху

Доктор Форфар каждые полгода исследовал сердце Анны на эхокардиографе. Изначальная опухоль была вырезана под корень и вряд ли могла снова отрасти. Однако я знал об особенностях генетически-обусловленных наследственных миксом и был убежден, что мать Анны умерла от той же болезни. Дело в том, что у пациентов с геном наследственной миксомы могут впоследствии развиваться новые опухоли в других частях сердца, и я мог лишь надеяться, что с Анной этого не случится.

В августе 1998-го я получил звонок от доктора Форфара, в чьем кабинете сидели Анна и Дез. Он только что сделал очередной снимок ее сердца, и новости были ужасными: миксома дала рецидив. Он сообщил, что Анна крайне напугана, и спросил, смогу ли я что-нибудь предпринять.

Я заверил его, что если Анну положат в наше отделение до вечера, то я смогу прооперировать ее уже на следующий день. Поскольку операция предполагалась повторная, нам требовалось много донорской крови. С повторными операциями всегда сложнее, потому что околосердечная сумка после первоначального хирургического вмешательства разрастается. Сердце может даже прилипнуть к грудине, о чем я узнал много лет назад в Королевском госпитале Бромптон. Тем не менее после той давней неудачи я провел сотни повторных операций на сердце, и сейчас это не должно было составить проблемы.

Когда я вошел в палату Анны, та сидела в инвалидной коляске, оцепенев от страха. Дез выглядел подавленным, а ее отец, Дэвид, еще не пришел. Мы бы и так встретились в операционной следующим утром, поэтому я сказал, что все будет хорошо и что сейчас мне нужно уйти, чтобы внести изменения в список операций на завтра. В действительности же меня начало затягивать в водоворот эмоций, и, чтобы не поддаться им, я предпочел сбежать.

Дез пришел в наркозную комнату вместе с Анной. Он остался, чтобы успокаивать ее до тех пор, пока не подействует наркоз. Когда я впервые увидел Анну, она была парализована, но ее руки и ноги оставались мускулистыми. Сейчас же на операционном столе лежала девушка, чьи конечности заметно отощали после трех лет без движения. Я послушал ее грудную клетку через стетоскоп, прежде чем протереть кожу антисептическим раствором. Мне показалось, что я обнаружил опухоль на слух. Как я и предполагал, миксома произрастала из другого места, ближе к ушку левого предсердия. Отростка на этот раз не было – лишь широкое основание, которое я вырезал, после чего зашил стенку предсердия.

Я внимательно осмотрел сердце со всех сторон, чтобы убедиться, что нигде не затаилась другая опухоль. Ничего подозрительного. Мы без проблем отсоединили АИК, закрыли грудную клетку и вернули Анну в палату интенсивной терапии. На этот раз мы знали, что она очнется, и заранее приготовили все, что ей нужно было для общения. Физиотерапевты тоже приготовились. После генеральной репетиции все было гораздо проще. Как и в первый раз, друзья и родные всячески поддерживали Анну, и я надеялся, что ей повезет и больше она со мной не встретится.

Судьба распорядилась иначе. Анне исполнилось тридцать два, после первой операции прошло семь лет. В апреле 2001 года во время обследования снимок показал крупную миксому в левом предсердии, и опять на новом месте – прямо над митральным клапаном. Опухоль была массивнее, чем первые две, и то и дело попадала в просвет митрального клапана. Очень опасная ситуация: крупные миксомы способны полностью заблокировать митральный клапан и вызвать внезапную смерть. Анну и ее семью в очередной раз постигло горе.

На следующий день Анна лежала на операционном столе оксфордской больницы. Третий раз вскрывать грудину всегда непросто. И снова через правое предсердие я проник в сердце, открыв то, что осталось от разделяющей предсердия перегородки. Опухоль лежала передо мной, произрастая рядом с митральным клапаном и частично отходя от перегородки предсердий. Я начал приподнимать ее от стенки левого предсердия с помощью обычной чайной ложки – полезный вспомогательный хирургический инструмент для ткани с желеобразной консистенцией. Я никогда не видел и не слышал, чтобы пациента с опухолью в сердце оперировали более трех раз; скоро в маленьком сердце Анны не останется места, чтобы подсоединить канюли аппарата искусственного кровообращения.

Анна справилась и на этот раз, пусть и с трудом. Ее воля к жизни, а также поддержка со стороны Деза и Дэвида не могли не впечатлять. Она перенесла неизбежную инфекцию дыхательных путей, но физиотерапевт помог преодолеть болезнь. Мы тщательно следили за тем, чтобы Анна не страдала от боли, и взаимодействовали с ней уже привычными способами. В те годы к каждой палате была приписана постоянная бригада медсестер – один из плюсов системы, ныне оставшейся в прошлом.