Кадзуо Исигуро - НОКТЮРНЫ - пять историй о музыке и сумерках

— Похоже, вы тот самый джентльмен, который подавал нам ланч в этом восхитительном ресторане.

Я не стал отрицать. Женщина сказала:

— Эта мелодия, которую вы только что пели. Я слышала ее наверху, в начале ее едва-едва доносило ветром. Мне понравилось затухание звука в конце каждой строки.

— Спасибо. Я над ней как раз работаю. Еще не закончил.

— Так это ваше собственное сочинение? Вы, наверное, очень одаренный человек! Пожалуйста, напойте опять эту мелодию, как в тот раз.

— Знаете, — вмешался мужчина, — когда вы будете эту песню записывать, скажите продюсеру, она должна звучать так. Вот так! — Он обвел жестом простертый внизу Херефордшир. — Скажите, вам требуется такой саунд, такая звуковая среда. Тогда публика услышит вашу песню, как слышали мы, когда спускались по склону: подхваченную ветром…

— Но только чуть отчетливей, — добавила женщина. — А то слушатели не разберут слова. Но Тило прав. Должен быть намек, что песня исполняется на природе. Ветер, эхо.

Они так восторгались, словно встретили на холмах второго Элгара. Хотя сперва я сомневался, но потом не мог не оттаять.

— Ну да, — подтвердил я, — по большей части эта песня написана здесь, не удивительно, что она несет на себе местный отпечаток.

— Да, да, — закивали оба супруга.

И женщина добавила:

— Пожалуйста, не стесняйтесь. Спойте при нас. Эта песня — просто чудо.

— Хорошо, — согласился я, стараясь говорить небрежным тоном. — Хорошо. Если вам так хочется, я спою для вас. Правда, не ту незаконченную песню. Другую. Но только я не смогу петь, если вы по-прежнему будете стоять у меня над душой.

— Конечно-конечно, — обрадовался Тило. — Как же мы не подумали. Мы с Соней привыкли выступать в условиях самых странных и нелегких, вот и стали глухи к потребностям других музыкантов.

Оглядевшись, он опустился на щетинистую траву вблизи тропы, спиной ко мне и лицом к пейзажу. Соня ободряюще мне улыбнулась и села рядом с мужем. Тот немедленно обнял ее за плечи, она склонилась к нему. Можно было подумать, что меня нет, а они милуются себе, созерцая предвечерний сельский ландшафт.

— Ну, поехали.

Я запел песню, которой обычно открывал прослушивание. Голос я устремлял к горизонту, но смотрел на Тило и Соню. Лиц мне было не видно, но, судя по тому, что уютно обнявшиеся супруги ни разу не шелохнулись, я понял: они получают удовольствие от концерта. Когда я закончил, они обернулись с широкими улыбками и зааплодировали, будя эхо в окрестных холмах.

— Фантастика! — воскликнула Соня. — Бездна таланта!

— Блестяще, блестяще! — вторил ей Тило.

Я слегка смутился и сделал вид, будто подстраиваю гитару. Когда я наконец поднял глаза, супруги по-прежнему сидели на траве, но развернувшись так, чтобы меня видеть.

— Вы музыканты? — спросил я. — Я хочу сказать — профессиональные музыканты?

— Да, — подтвердил Тило, — наверное, нас можно так назвать. Мы с Соней исполняем дуэты. Выступаем в отелях, ресторанах. На свадьбах, вечеринках. По всей Европе, хотя предпочитаем Швейцарию и Австрию. Мы этим зарабатываем себе на жизнь, так что да, мы профессионалы.

— Но главное, — подхватила Соня, — мы играем потому, что верим в музыку. И вы, я вижу, тоже верите.

— Если я потеряю веру в свою музыку, то прекращу играть. — Помолчав, я добавил: — Мне тоже хотелось бы заниматься музыкой профессионально. Это, должно быть, очень неплохая жизнь.

— И правда неплохая, — согласился Тило. — Мы очень счастливы, что этим занимаемся.

— Послушайте, — спохватился я, несколько неожиданно меняя тему. — Вы были в той гостинице? О которой я говорил?

— Какие же мы невежи! — воскликнул Тило. — Так увлеклись вашей музыкой, что совсем забыли вас поблагодарить. Да, мы там были, и нам все понравилось. К счастью, нашлись свободные номера.

— Как раз то, чего мы хотели, — добавила Соня. — Спасибо.

Я снова сделал вид, будто сосредоточенно перебираю струны. И затем проговорил как бы вскользь:

— Подумайте: я знаю еще один отель. По-моему, он лучше, чем «Молверн-Лодж». Наверное, вам было бы неплохо перебраться туда.

— О, да мы уже обжились, — ответил Тило, — распаковали вещи. Кроме того, гостиница нас вполне устраивает.

— Да, но… Дело в том, что раньше, когда вы меня спрашивали, я не знал, что вы музыканты. Думал — банкиры или что-то вроде.

Оба так захохотали, словно я отмочил невероятную шутку.

— Нет-нет, мы не банкиры, — сказал Тило. — Хотя не единожды об этом жалели!