Кадзуо Исигуро - НОКТЮРНЫ - пять историй о музыке и сумерках

— А-а, вот что. Ну, если ты считаешь это враками, ты очень и очень ошибаешься. Мне ведь известно: Чарли влюблен в тебя как никогда.

— Откуда ты можешь это знать, Рэймонд?

— Я это знаю потому… ну, прежде всего, он сам что-то такое говорил мне за ланчем. Может, не в точности этими словами, но я так понял. Слушай, Эмили, я знаю, у вас сейчас непростые отношения. Но ты, пожалуйста, помни о главном. А именно, что Чарли по-прежнему очень тебя любит.

Эмили вновь вздохнула.

— Знаешь, я сто лет не слушала эту пластинку. Из-за Чарли. Когда я включаю подобную музыку, он тут же начинает ворчать.

Мы ненадолго замолкли, слушая Сару Воэн. Во время инструментальной паузы Эмили сказала:

— Наверное, Рэймонд, тебе у нее больше нравится другая версия той же песни. Только под фортепьяно и бас.

Я не ответил, а лишь немного приподнялся, чтобы было удобнее пить.

— Спорю, это так, — продолжала Эмили. — Тебе больше нравится другая версия. Правда, Рэймонд?

— Ну, не знаю. Честно говоря, я не припоминаю эту другую версию.

Я почувствовал, что Эмили отодвинулась на край софы.

— Ты это не всерьез, Рэймонд.

— Хочешь смейся, но я в последнее время редко слушал такого сорта музыку. Собственно, у меня почти все выветрилось из памяти. Даже не назову точно, что это за песня. — Я слегка усмехнулся, но, наверное, усмешка вышла не вполне естественной.

— Что ты такое городишь? — В голосе Эмили внезапно прорезалось раздражение. — Это просто смешно. Забыть ты мог только в одном случае: если тебе сделали лоботомию.

— Воды немало утекло. Все меняется.

— О чем ты говоришь? — В этих словах мне послышалась нотка испуга. — Не может все так сильно поменяться.

Мне до зарезу нужно было сменить тему. И я произнес:

— Очень жаль, что у тебя на работе все вверх дном.

Эмили никак на это не отозвалась.

— И что же ты хочешь сказать? Что больше не любишь такие песни? Хочешь, чтобы я выключила, да?

— Нет-нет, Эмили, пожалуйста, мелодия приятная. Она… навевает воспоминания. Прошу, давай снова посидим мирно и спокойно.

Эмили опять вздохнула. Когда она заговорила, голос ее смягчился:

— Прости, дорогой. Я совсем забыла. Мне ни в коем случае не надо было на тебя кричать. Ради бога, извини.

— Нет-нет, все нормально. — Я сел. — Знаешь, Эмили, Чарли — порядочный парень. Очень порядочный. И он тебя любит. От добра добра не ищут, знаешь ли.

Эмили пожала плечами и отпила еще вина.

— Наверное, ты прав. Мы уже немолоды. И друг друга стоим. Можем считать, что нам повезло. И все же вечно недовольны. Не знаю почему. Ведь когда я задумываюсь, то прихожу к выводу, что на самом деле мне не нужен никто другой.

Она еще немного потянула вино и послушала музыку.

— Знаешь, Рэймонд, допустим, ты на вечеринке с танцами… Играют, к примеру, медленный танец, твой партнер как раз тот, с кем тебе хочется быть, и предполагается, что все остальное в комнате должно исчезнуть. Но оно почему-то не исчезает. Не исчезает, и все. Ты знаешь, что никто тут и в подметки не годится твоему партнеру. И все же… комната заполнена народом. Вас не оставляют в покое. Кричат, машут руками, выделываются, чтобы привлечь твое внимание. «О, неужели это все, что тебе нужно?! Ты заслуживаешь лучшего! Посмотри туда!» Вроде бы все время слышишь такие крики. И вот настроение портится и танцевать спокойно со своим парнем уже не получается. Понимаешь, о чем я, Рэймонд?

Подумав, я отозвался:

— Ну, мне не так повезло, как вам с Чарли. У меня нет такого партнера, как у тебя. Но до некоторой степени я тебя понимаю. Трудно понять, на чем остановиться. На ком остановиться.

— Ты чертовски прав. Больше всего мне хочется, чтобы они от меня отстали, эти непрошеные советчики. Отстали и дали нам жить как живем.

— Знаешь, Эмили, я вовсе не привирал. Чарли души в тебе не чает. Он так расстроен, что вы в последнее время не ладите.

Сидя ко мне спиной, Эмили надолго замолчала. Сара Воэн запела свою красивую, но, быть может, слишком медленную версию «Апреля в Париже» [26] …Сара Воэн запела свою… версию «Апреля в Париже»… — «April in Paris» — песня, написанная Верноном Дьюком и Э. Харбургом в 1932 г. для мюзикла «Walk a Little Faster» («Шагай чуть быстрее»). Исполнялась Луисом Армстронгом, Каунтом Бейси, Биллом Эвансом, Чарли Паркером, Фрэнком Синатрой, Билли Холидей, Телониусом Монком, Эллой Фицджеральд и многими другими. , и Эмили вздрогнула, словно услышав оклик. Потом она повернулась ко мне и покачала головой.

— Я не могу с этим смириться, Рэй. Не могу смириться с тем, что ты больше не слушаешь такую музыку. В старые времена мы снова и снова крутили все эти пластинки. На маленьком проигрывателе, который мне подарила мама перед поступлением в университет. Как ты мог забыть?