Всеволод Бенигсен: ГенАцид

Теперь Бульда компенсировала неудачи на собачьем фронте любовью ко всякому человеку, приходящему в гости к Климовым.

— У-у-у, слюнявка, — трепала Бульдино брюхо Катька. Бульда лежала на боку и млела, разложив свой язык на полу.

Митя все не выходил. Катька куснула губу от досады, но решила не сдаваться.

— А я вам извещение принесла.

— Что за извещение? — всполошился отец. — За коммуналку у нас всё уплачено. Да, Любаш? — кинул он куда-то вглубь дома, обращаясь к жене. И тут же поморщился — от собственного крика загудела медным колоколом тяжелая похмельная голова.

Чувствовал он себя после ночных посиделок с Пахомовым, Зиминым и трактористом Валерой отвратительно. Черт его дернул, вернувшись домой, заняться еще и воспитанием сына. «Мужской» разговор с Митей по поводу беременной Кати закончился тем, что, стаскивая сонного отпрыска с кровати, Климов не рассчитал силу и Митя свалился на пол, ударившись еще в полете носом об угол стула. Пошла кровь, Люба начала визжать, решив, что Климов-старший собирается лишить жизни Климова-младшего. По дурости позвонила в участок Черепицыну. Тот приехал, но, слава богу, только махнул рукой, сказав: «Разбирайтесь сами», и уехал в отделение. Но ночное гуляние и недосып не прошли даром. Теперь все тело инженера ныло, словно это его всю ночь роняли с кровати и стукали головой об стулья.

— Да нет, — добродушно отозвалась Катька. — Не коммуналка. Просто собрание в клубе будет сёдня в семь. Президент наш какой-то указ подписал.

И тут же испуганно прикрыла ладошкой рот, вспомнив наказ Громихи никому ничего не говорить. Но Климов-старший, слава богу, слушал Катьку вполуха и жеста ее непроизвольного не заметил. Тем более что в этот момент в комнату вошел Митя. Из ноздрей носа у него торчали два окровавленных ватных кусочка.

— Ой, батюшки, — увидев его, всплеснула руками Катька. — Это кто ж тебя так разукрасил?

— Привет, Кать, — небрежно прогундосил Митя, проигнорировав Катькин вопрос как не достойный ответа.

— Да это я виноват… случайно вышло, — пожал плечами Климов-старший.

Митя поглядел на отца и многозначительно хмыкнул. Но затем зевнул и почесал ухо.

— А че так рано?

— Так я только что дяде Вите сказала. Сегодня в клубе собрание. В семь.

— А-а, — протянул Митя и сел напротив Катьки, почесываясь и позевывая.

В комнату зашла Люба, Митькина мать. Похоже, и она только что встала.

— Доброе утро, Кать.

— Доброе утро, тетя Люба.

— Че это вы, охламоны, даже чаю человеку не налили? — спросила она и зевнула.

— Не, не, — отчаянно замахала руками Катька, как будто ей предложили не чай, а цианистый калий. (Тетю Любу она слегка побаивалась.) — Я буквально на минутку. Только извещение отдать.

— Что за извещение?

— Так я только говорила, собрание в клубе в семь сегодня.

— Это что, мода новая — по воскресеньям собрания устраивать?

— Да нет, там что-то важное. Да я сама толком не знаю, — сказала Катя и, опустив глаза, покраснела.

— Ну, раз не хочешь чаю, то как хочешь.

На этих словах тетя Люба поежилась и, повернувшись, вышла из комнаты. Климов-старший, заметив Катькин взгляд, устремленный на Митю, подумал, что он, возможно, третий лишний.

— Ладно, вы тут поговорите, а я… это… пойду… постель заправлю.

Как только он скрылся, Катька стала прощупывать оборону противника.

— Ну ты как?

— В смысле? — продолжая гундосить из-за заложенного ватой носа, равнодушно произнес Митя.

— Надумал жениться-то? Мить, я уж на пятом месяце. Нехорошо как-то.

— Да, — так же равнодушно согласился с ней Митя.

— Что да-то? Что надумал жениться или что я уже на пятом месяце?

— Что нехорошо.

— Значит, поженимся?

— Можно и пожениться.

— Ладно, — насупилась Катька. — А когда?

— Что когда?

— Когда поженимся?

— А куда торопиться?

Катька чуть не заскрипела зубами от злости.

— Что значит куда? Мне весной рожать.

— А сейчас зима. Снег вон только сегодня выпал. Теперь будет валить по самый март. А то и по апрель. А в апреле будет уже тепло. Хотя в прошлом году было еще холодно. Но это все глобальное потепление. Авось и до нас дойдет. Говорят, в Уругвае летом снег шел. Уругвайцы снежных баб лепили.

Митя предпринял отчаянную попытку уйти от основной темы как можно дальше. Но Катька сей маневр быстро уловила и на корню пресекла.

— Так ты на мне что, женишься только тогда, когда я рожать буду, что ли?

— Можно и так.

— Но так, извини, меня не устраивает.