Дмитрий Быков: Медведь. Пьесы

БИОГРАФ. Вы мне сейчас расскажите вашу биографию, только подробненько, ладненько?

МИША (застенчиво). Понимаете, мне почти нечего рассказывать. У меня очень заурядная жизнь.

БИОГРАФ (с наклеенной улыбкой). Но зародилось ведь у вас, так? Должен же быть смысл, так? Вот мы сейчас с вами вместе его скоренько обнаружим. Рассказывайте, пожалуйста. Родословную знаете?

МИША. Примерно да… но до бабушки.

БИОГРАФ. Чудненько. Давайте бабушку.

МИША. Бабушка моя с материнской стороны была из дворян, да… Даже дом у нас был на Сивцевом Вражке…

БИОГРАФ. Отличненько! После революции уехала?

МИША. Нет, если бы она уехала, как бы она встретила дедушку? Она осталась…

БИОГРАФ. То есть восторженно приняла революцию, да?

МИША. Нет, какое восторженно… Но куда было деваться? Их уплотнили, она стала жить в коммуналке в том же доме на Сивцевом Вражке.

БИОГРАФ. Чудненько! А все остальное пожертвовала детям?

МИША. Почему детям? Она ничего не жертвовала. Ее никто особенно не спросил.

БИОГРАФ. Но мы напишем, что пожертвовала. Ладненько?

МИША. Ну, вообще да… По факту так и вышло…

БИОГРАФ. Хорошо. А дедушка?

МИША. Дедушка был еврей.

БИОГРАФ. Это ничего. Революционер?

МИША. Нет, что вы! Они торговали. Склад у них был.

БИОГРАФ. Это не очень хорошо. Если бы революционер, то лучше.

МИША. Минуточку. Как бы дворянка вышла замуж за революционера?

БИОГРАФ. А запросто, много было случаев… Может, он у нее скрывался, то есть она его скрывала от полиции, они увидели друг друга и влюбились, как?

МИША. Ну… вообще-то можно… Ему не очень вообще нравился существующий строй. Я помню, он иногда ругался, что опять появились богатые и бедные. Если ему не нравился наш советский строй, то можно представить, как ему не нравился тот!

БИОГРАФ. Так и чудненько! Значит, бабушка дворянка, дедушка революционер. Что с ними было дальше?

МИША. Да что было… Бабушка библиотекарь была, дедушка пошел на завод, выучился на инженера…

БИОГРАФ. Репрессии их не затронули?

МИША. Бог миловал.

БИОГРАФ. Это хорошо, очень хорошо! А то сейчас врут, что репрессии затронули каждую семью…

МИША. Не каждую, нет. Это они затронули бабушку с отцовской стороны.

БИОГРАФ. Это плохо. Она была кто?

МИША. Она в больнице работала, на работу опоздала.

БИОГРАФ. Ну зачем же опаздывать-то было? Что же она так?

МИША. Видите ли, как-то не успела.

БИОГРАФ. Знаете, давайте мы напишем, что она была троцкистка.

МИША (решительно). Она не была троцкистка! Бабушку не дам. Не позволю бабушку.

БИОГРАФ. Ну ладненько, не хотите бабушку — не надо. Тогда, может быть, дедушка?

МИША. Дедушка у нас с той стороны вообще был пролетарий, из деревни в город пришел, всю жизнь слесарь! Не было у нас троцкистов, и на оккупированной территории никто не был! Вы что, девушка, у нас приличная семья. У нас даже родственников за границей до сих пор нет, а вы говорите — троцкисты.

БИОГРАФ. Ну просто, понимаете, получилось бы наглядненько. Революционер, дворянка, крестьянин и троцкистка. Прямо вы получились бы из самой гущи. Ну хоть папа воевал?

МИША (успокаиваясь). Папа воевал.

БИОГРАФ. Не убили?

МИША. Слава Богу, нет. Даже не ранили.

БИОГРАФ. Это плохо. То есть, простите, для вас, конечно, хорошо, и для папы, но для нас не очень хорошо. Может быть, его все-таки ранили? Подумайте, вспомните как следует.

МИША. Видите ли, меня тогда не было. Я пятьдесят девятого года. Но мама точно говорила, что его не ранили.

БИОГРАФ. Скажите, это для вас очень принципиально?

МИША. Не то чтобы очень, но я так привык…

БИОГРАФ. Ну мы напишем, что его немножечко ранили. Что его слегка ранили, а он остался в строю.

МИША. Куда?

БИОГРАФ. В смысле куда ранили? Ну, хотите в руку?

МИША. В руку нельзя. Он был художник, оформитель. Я вот немножко унаследовал, тоже рисую иногда…

БИОГРАФ. Ну в левую…

МИША. Левая художнику тоже нужна. Палитра, все это… Давайте в ногу… или нет… он же стоял перед картиной… В голову… тоже никак… В спину… нельзя категорически, позор… Давайте его, может быть, контузило?

БИОГРАФ. Чудненько! Его контузило, но он остался в строю. А мама?

МИША. Мама была в эвакуации. Бабушку выпустили к тому времени, и они уехали. На Урал.

БИОГРАФ. Нормально. Но вообще-то лучше бы они, конечно, партизанили.

МИША. А как бы они партизанили?

БИОГРАФ (вдохновенно). Смотрите! Бабушку не выпустили, и мама отправилась в детский дом. Детский дом был на оккупированной территории. Дети во главе с вашей мамой создали партизанский отряд и пускали под откос поезда!