Сергей Алексеев - Мутанты

– Как ваше здоровье, Джон? Я распорядился установить виновного и предать суду.

– Прошу вас никого не наказывать. Я счастлив! Я рад приключениям в России. И так полюбил эту страну, что прошу дать мне гражданство.

– Хотите сказать, второе гражданство, Джон?

– Благодарю, мне хватит одного. Я мечтаю получить украинское гражданство.

– Разумеется, оставив при этом и американское?

– Нет, от американского я уже отказался. Достаточно украинского или российского. Мне все равно. Я одинаково обожаю обе эти великие страны.

– Как это вы отказались, мистер Странг?

– По телефону. В век коммуникаций все возможно. Кстати, я уже не служу в НАТО. Вдруг я понял – это совершенно глупая организация. Она безумная и оттого агрессивная. Но ее никто-никто не боится! Это я понял, как только стал славянином по духу. И скажу вам, какое это блаженство, какая радость – чувствовать себя хохлом! И одновременно москалем!

Переводчик и пан Кушнер неожиданно друг для друга вошли в некое унисонное состояние, ибо одновременно отступили от инвалидной коляски.

– Вы что, отказались от американского гражданства?!

– Да, сэр! – Толстозадый даже улыбаться стал сдержанно, не по-голливудски. – И хочу быть гражданином самостийной Украины. Или великой России! Мне теперь все равно, сэр!

– Вы с ума сошли! У вас помутнение разума! Это последствия ранения. Мне уже известно, в вас стреляли из лука. И стрела была отравлена.

– О, напротив, только сейчас я почувствовал просветление. И истинную свободу. Как хорошо, что меня ранили! Через эту рану вышла дурная кровь… И вместе с этим я ощутил радость, как будто вколол дозу настоящего колумбийского героина.

Пан Кушнер глянул по сторонам и сделал знак докторам, чтобы отошли подальше. Им было хорошо заплачено, поэтому эскулапы повиновались, и лишь анестезиолог достал театральный бинокль, чтобы следить за изменением черт лица пациента – должно быть, диссертацию писал.

А депутат швырнул телефон в фонтан на альпийской горке, склонился и сказал по-русски:

– А на хрен ты мне нужен такой, без гражданства. И без должности в НАТО. Думаешь, ты кто – пуп земли, что ли? Ты приехал сюда, чтобы исполнить только одну функцию. И не более того.

– Вы отказываете? Или я что-то не понял?

– Хохлов у нас хватает. Американцев нет!

– Вы не имеете права отказать мне!

– Ну, права ты мог качать в Америке…

– По международному соглашению вы обязаны предоставить мне гражданство!

– Международное соглашение – это я, – с ужасом на лице проговорил переводчик и втянул толстый живот. – А также я – конвенция по правам человека! У меня достаточно других обязанностей, чтоб возиться с типом без гражданства. И явным международным мошенником. Прощайте.

– Я требую! Как вы смеете так вести себя?!

– А как прикажете вести себя с господином никто?

– Хорошо! Я получу российское!

– Кто же тебе его даст, глупец? Теперь ты никакого не получишь.

В это время у него в кармане зазвонил телефон. Пан Кушнер достал трубку, и в тот час на лице возникла китайская улыбка.

Джон подтянул к себе переводчика:

– Связь с президентом США. Немедленно!

Тот потыкал кнопки на аппарате, потряс наушники, стукнул кулаком, как стучат по старым добрым советским телевизорам, чтоб наладить изображение или звук, а то и оба эти качества.

– Не могу, сэр, – сказал беспомощно.

– Я приказываю!

– Отключили канал связи. Сказали, для человека без гражданства не полагается, сэр. Могу связаться с Брянском или райцентром… По местному телефону. Правда, опять попаду в свинарник…

Оксана с бабкой Совой, как два доктора над умирающим, сидели, подперев подбородки кулаками, и продолжали консилиум.

– Подозреваю, с головой у него плохо, – шепотом сообщила ветеринарша. – Ни в Раду, ни в Госдуму не желает.

– Если не желает, худо дело… Может, наркозу дать?

– Сколько уж давали – не берет…

– А больше и лечить нечем, один йод. Не зря говорят – горбатого могила исправит.

– Да и могила теперь не исправит. Стоя хоронят. Даже после смерти не полежать. Все землю экономят…

– Придется живого лечить…

– Ты не отчаивайся, дочка. Попробуй йодом-то. Все-таки лекарство. Свату помогло…

– Тату от сердца помогло. От нервного расстройства не помогает…

– Не знаю… Это сейчас всякого напридумывали. Ыффиралган у пса, например! Какой может быть у пса ыффиралган? Раньше, бывало, йодом помажешь, и все прошло. Старое лекарство – оно полезней. Его, говорят, египтяне еще в древности придумали и до сих пор ничего другого не признают. Я тоже, поросят кастрирую, так одним йодом мажу – и ничего, здоровенькие растут, довольные.