Пабло Туссет - Лучшее, что может случиться с круассаном

– Без разницы. Не верю, и все тут.

– Мы могли бы поехать к Оливеру Харди распить бутылочку «Дом Периньон», но вместо этого притащились сюда поделиться с тобой своей радостью, а теперь ты говоришь, что я вру.

– Вижу, вижу, что приехал. А теперь станешь клянчить у меня денег и говорить, что заплатишь завтра, когда радиопрограмма погасит твои расходы.

Я осторожно порылся в кармане, вытащил тугую пачку банкнот, повертел ее перед носом Луиджи и положил на столик пару синеньких.

– Официант, сдачи не надо.

– Умолкни. И то сказать – откуда у тебя такое? Вишь ли, Дюймовочка, если бы ты рассказала мне про радио, я бы поверил.

Не в силах сдержать улыбку, Дюймовочка посмотрела на меня, потом снова перевела взгляд на Луиджи и закивала с таким видом, который не мог бы убедить никого на свете. Луиджи торжествующе встал из-за столика, оттянув нижнее веко указательным пальцем. Я пожал плечами, глядя на Дюймовочку, которая ответила мне лукавым взглядом, позаимствованным из итальянской музыкальной комедии.

– Ну-ка, что теперь скажешь? И ты еще хочешь, чтобы я верила твоим историям о золотоискателях, когда ты травишь байки про индейцев на каждом углу?

– Никогда не пойму, что за мания у вас у всех непременно знать правду.

Тут начался получасовой философский спор, который не стоит описывать. Достаточно сказать, что мы выпили еще по порции «Вишоффа» и виски, и Дюймовочка, учитывая выпитое за ужином вино, бокал шампанского и пару рюмок ликера, стала заводиться. Прошло всего-то ничего, а часы над стойкой уже показывали два, и я подумал, что настало время приняться за работу, прежде чем запруда замерзнет.

– Слушай, Дюймовочка, мне пора. Ты знаешь, в чем дело.

– Ка-а-а-к? Уже-е-е? Нетушки, теперь я домой не поеду… Я буду тебя сопровождать, у всех детективов есть помощники, разве нет?

– Но это может оказаться скучно… Возможно, мне придется провести всю ночь, сидя в машине.

– Ну, заснуть я тебе не дам. Прихватим какую-нибудь выпивку, включим музыку и устроим в «лотусе» шурум-бурум, идет?

Я быстренько все прикинул. В голове у меня царил полный бардак, но, зная Дюймовочку, я понимал, что доставить ее домой займет у меня не меньше двух часов. Стоит ей захотеть, и она – королева саботажа, она выдумала бы тысячу способов растянуть прощание. Кроме того, черт побери, мне тоже не светило проторчать одному в машине, как бы она ни походила на машину Джеймса Бонда, поэтому я сделал вид, что уступаю против воли, и пошел к стойке в поисках Луиджи.

– Слушай, мне нужна бутылка виски, бутылка водки, которую ты хранишь для меня в морозилке, и пакет льда. Плачу на месте.

– Ты что, сдурел? Сколько же мне с тебя брать?

– Не знаю. Столько же, сколько бы ты взял, если бы продавал мне все это в розницу.

– Тогда тридцать штук…

– Заметано. Держи. На здоровье.

Он повернулся, вышел из-за стойки и направился в заднюю часть бара, сердито бормоча что-то сквозь зубы. Вскоре он вернулся с бутылкой водки. Достав с полки бутылку виски, он выставил их передо мной на стойку, всхрапнув так, что из ноздри у него выкатилась сопля.

– Завтра принесешь мне две такие же, по крайней мере такие же полные.

– Годится. Еще мне нужен пакет льда и два стакана.

– А откуда я тебе возьму пакет льда? Ты что, решил, что здесь бензоколонка?

– Ну, дружище, раз уж ты такой понятливый, объясняю: возьми хорошую пригоршню льда и брось в любой пакет. И получи десять кусков за вчера и за сегодня.

– За сегодня и за то, что ты брал вчера утром? Ты мне должен еще за чашку кофе и пачку «Дукадос».

Память у Луиджи просто потрясающая.

Мы вышли из бара с пакетом выпивки и направились к Бестии. В Дюймовочке снова проснулась охота ласкаться, и она попыталась обнять меня. Внимание. Я подумал, что мне подобает действовать пожестче. «Черт, Дюймовочка, ты сегодня так на мне и виснешь». Она снова наградила меня увесистым шлепком и отодвинулась, изображая оскорбленное королевское достоинство. Мы залезли в машину и молча доехали до Жауме Гильямет, миновав дом номер пятнадцать. Я свернул налево, на Травесеру, и остановился во втором ряду в нескольких метрах от угла.

– Подожди капельку, я через пару могут вернусь.

– Ты куда?

– Отлить.

Выйдя из машины, я углубился в переулок; свернув за угол, я пошел к дому, засунув руки в карманы, как человек, который назначил кому-то встречу и ходит взад-вперед, чтобы убить время. Света в доме то ли вообще не было, то ли из-за плотно закрытых ставен он был не виден с улицы. На мгновение я задержался перед калиткой в сад, повторяя номер с развязавшимся ботинком, и убедился, что красная тряпица, как всегда, болтается на столбе. Затем, уже не скрываясь, я выпрямился, не спеша отвязал тряпицу, положил ее в карман и, развернувшись, зашагал обратно к машине.