Анатолий Байбородин - Деревенский бунт [Рассказы, повести]

Когда бригадир, приняв дар, уселся рядом с конюхом, тот взял конверт, сунулся внутрь и взвыл обиженно:

– А деньги где?

– А шо, конверт уже и денег не стоит?! – удивился Конский Врач. – А в конверте ещё и открытка таки от нашего дорогого… и тоже денег стоит.

– Да ладно, успокойся, дед. – Бригадир осадил гневного конюха. – Нужны мне их подачки, как собаке пятая нога…

– Агдам Фрейдыч, прошу плеснуть по чарочке, – велел председатель. – Народ и мелкий рогатый скот просю к столу…

По председательскому зову правление сгуртилось подле стола; и когда Агдам Фрейдович, дрожащими руками суетливо разлив спирт, совал правленцам стаканы, конюх схватил «люменевую» кружку, пихнул её Конскому Врачу, потом изрёк именинную здравицу:

– Скотоводы… – конюх глянул на козла Борьку и козу Аду, – а также мелкий рогатый скот, по чарочке за нашего Громобоюшку! – и конюх запел: – Многая лета, многая лета, мно-о-огая ле-е-ета-а-а…

Правленцы, дружно выпив, дружно крякнули, в надежде на добавку шеренгой выстроили стаканы по столу, лишь Конский Врач держал «люменевую» кружку в трясущихся руках, испуганно тараща ночные глаза.

Конюх насмешливо оглядел лиходея и тихонько заверил:

– Не ставь кулему [181] Кулёма – ловушка для мелких пушных зверей. на Ярёму, сам попадёшь… – и прибавил громче: – Что же ты, Конский Врач, извини, Агдам Фрейдыч, брезгуешь выпить за славного бригадира и воителя Илью Громобоя?.. А ну-ка, выпей!

Алюминиевая кружка выпала из тряских рук Конского Врача и жалобно прозвенела на половицах, а конюх похлопал бригадира по плечу:

– Ты, Ильюша, нынче сызнаво народился…

Председатель утёр платочком вспотевшую шею:

– Ох, пронесло…

– И меня пронесло… – Конский Врач, держась за брюхо, потрусил из кабинета, и за ветеринаром вился хвостом утробный дух.

Когда правленцы уговорили спирт, когда вернулся Агдам Фрейдович, бледный, сменивший штаны, председатель привычно звякнул коровьим боталом и спросил ветеринара:

– Конский Врач, то бишь Агдам Фрейдыч, огласи повестку!

– А шо там оглашать, коли на повестке дня одна таки Демократка…

– Дед Бухтин, докладай про кобылу! – велел председатель. – Да шибко не бухти. Покороче… Будем кворумом кумекать, как Демократку крыть.

Конюх возразил:

– Кого кумекать?! Мы уже порешили с бригадиром отвести Демократку к Соколу…

– А это, знашь-понимашь, будем поглядеть – к Орлу или Соколу… Докладай про Демократку…

– Но вы, мужики, знаете эту гнедую кобылицу. Не кобылица, паря, зверь живая, ужасть тихая. Сам ляд [182] Ляд – бес. ей был сват. И обозвали её пошто-то Демократка…

Бригадир громко пояснил:

– Да это Конский Врач по женским болезням малость того… не в обсудку буде сказано… у его не все дома, к суседям ушли – вот и дал кобыле срамную кличку. Тьфу!..

– Шта-а, ты, знашь-понимашь, против демократии попёр?! – взревел председатель. – Ты чо тут выкомаривашь, чума красно-коричнева?! Хошь, чтоб демократия сгноила тебя на нарах?!

Бригадир вскочил:

– А ты мне рот не затыкай, Варнак Горыныч!.. Не затыкай… И не пугай! Пуганый…

– Шта-а это ишо за разговорчики?! У нас сплошная демократия, знашь-понимашь, свобода слова, а значит, чтоб тихо сидели и помалкивали в тряпочку. Ишь, контра белая, комуняка недобитый!..

– Что за шум, а драки нету?.. – поинтересовался козёл Борька.

Чтобы скандал не дошёл до мордобоя, Громобой же его первого в рыло отпотчует, – Конский Врач схватил председательское ботальце и зазвонил:

– Господа скотники, пастухи и мелкий рогатый скот! Перейдём-таки к нашей Демократке…

– Ильюша, теперичи ты говорь, а то у меня со спирта ум за разум заходит и язык заплетается…

– И скажу!.. Я всё-о скажу! Запрыгаете у меня, как вши на сковородке… Дак чо, свалились реформы от нашего дорогого американского руководства? Вроде летела корова в небе, да прямо на наши бедовые головы и… Вот и сидим теперичи по уши в навозе. Как упали реформы, вроде Мамай прошёл, всё хвостом смёл. В колхозной казне ветер свищет. Забыли, паря, когда получку получали. Да чо вам говорить, сами знаете… Но и без зарплаты робим и надеемся: очухается власть… И техника старе поповой собаки, да и горючки нема… Короче, ни сохи, ни бороны, ни кобылы вороны… Ничо нету, один спирт. Шинкарки, что поганки, денно и нощно торгуют палёнкой, катанкой… катька звать… хошь пей, хошь за уши лей, хошь клопов трави – везде годится. Сколь народу с той катьки перемёрло!.. Могилки-то ноне поболе деревни… Ухайдакали село…