Гилад Ацмон - Единственная и неповторимая

Я рад, что могу с полной уверенностью заявить: я — сын Магды Москович и Дани Зильбера. Обнаружив, что беременна, Магда все же решилась родить, вместо того, чтобы облегчить себе жизнь и сделать аборт. Беременность и роды долго занимали мое воображение. В профессиональной терминологии такое развитие событий должно было рассматриваться как провал. Во-первых, потому что агент не должен беременеть, во-вторых, если уж такое случилось, то не должно было привести к рождению ребенка. Совершенно непонятно, как мне все же удалось родиться. У меня есть два объяснения: мы знаем, что Магда, как и другие агенты, боготворила Сабрину. Может быть, Магда настояла на рождении ребенка, чтобы выскользнуть из тени подруги — то есть, она как бы украла ребенка своей лучшей подруги. Звучит жутко, но надо помнить, что женщины иногда проделывают подобные вещи. Их биологически-психологически-ментальная структура порождает жестокость такого рода. Другое объяснение снисходительнее к Магде и придает ей благородные черты: возможно, Магда воплотила в жизнь плод любви своей лучшей подруги. Она родила сына, которого ее подруга никогда не смогла бы иметь. Я старался изо всех сил найти ответ на эти вопросы. Я пробовал спрашивать Кодкода. Он один знал правду, но упорно хранил молчание.

Возникает еще один вопрос: почему Магда Москович решилась написать мне перед смертью? И предполагая, что она это сделала, почему она не назвала своего имени? Ответ амбивалентен. С одной стороны, люди хотят оставить память о себе. Это общая тенденция, помогающая видеть собственную жизнь как значимое событие. С другой стороны, агент ранга Магды, который большую часть своей жизни провел под чужим именем, не может просто так назвать свое настоящее имя — неважно при каких обстоятельствах.

Итак, вот что получается. Дани Зильбер — мой отец. Он даже не подозревает, что у него есть сын. Я решил не бередить его душу воспоминаниями, и уж точно не рассказывать, что я его сын. Я думаю, что будет здоровее, если он продолжит думать, что осуществил свою любовь хотя бы один раз в жизни.

Но я все равно в недоумении. Я спрашиваю себя: было ли исчезновение галлюцинации Эльзы в Сан-Ремо признанием того факта, что в глубине души он знал, что занимался любовью с «другой» Эльзой? Знает ли он, что предал любовь своей жизни? Сам по себе это очень интересный вопрос, но я уже смирился с тем, что никогда не узнаю ответа. Я не имею право так глубоко вмешиваться в его личную жизнь. Осознание этого факта может расстроить его сверх всякой меры.

Теперь несколько слов о себе. Я многократно терпел неудачи в отношениях с женщинами. Я не понимаю Женщин, откуда они взялись, чего они хотят. Их жизнь, нужды, желания всегда для меня загадка. Теперь я понимаю почему. Все дело в моем происхождении, в генах. Я сын своего отца. Глядя на его жалкое одиночество, я вынужден сделать выбор и возродиться к новой жизни. Я хочу найти подходящую женщину, и я даже готов пойти на определенный компромисс.

В семьдесят пятом Коди ушел из Длинной Руки. На самом деле его выперли, поскольку он пытался обгадить кого-то, кто оказался президентом Америки. Он остался без работы. После всего, что он сделал для еврейского народа, они вышвырнули его голым на снег. Месяца два он слонялся понурый, никто ему не помог, и вся его спесь испарилась. Поскольку я сам профессиональный ангел-хранитель, к тому же настоящий друг, я предложил ему стать моим компаньоном в деле распространения еврейской культуры во всем мире. Целыми днями мы рассуждали, что бы еще сделать во благо еврейского народа, что прославит наши имена в веках. Это было непросто. Вы помните, что Дани к тому времени погорел. Он все еще гастролировал, но уже в категории ретроностальгии.

Его сопровождал крошечный оркестр. По-честному, пора было прикрывать лавочку, но мы поддерживали его на плаву, чтобы он мог перевозить сверхсекретные грузы в футлярах от гулливерских контрабасов.

Вскоре случилось неизбежное. В июне 1988-го впервые ежемесячные авторские доходы Дани стали негативными — это значило, что люди возвращают пластинки в магазины. Люди как-то сообразили, что стало немодным держать дома пластинки Дани.