Ольга Кучкина - Послание к римлянам, или жизнь Фальстафа Ильича

Он задергался, вскочил с дивана и с мысленными словами надо действовать переменил шлепанцы на ботинки, накинул стеганую куртку и выбежал из дома с энергией прыщавого юнца.

1994. Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Начало лета, но пока прохладно. По одной стороне улицы идут двое прохожих. Женщина в голубой юбке и белом пиджаке. Мужчина в плаще. Он идет за ней. Ее зовут Ариадна. Его фамилия — Занегин.

Занегин (негромко). Помогите.

Ариадна (оборачиваясь). Вы мне?…

Он молчит.

Вы что-то сказали или мне показалось?

Занегин . Я спросил, можно ли с вами познакомиться.

Ариадна . Вряд ли.

Занегин . Нельзя?

Ариадна . Вы сказали что-то другое.

Занегин . Это было очень давно.

Ариадна . Что?

Занегин . С тех пор все изменилось.

Ариадна . Подите к черту.

Занегин . Подождите. Вы не ответили на мой вопрос.

Ариадна . Я ответила.

Занегин . Не уходите.

Ариадна . Я тороплюсь. Меня ждут.

Занегин . Неправда.

Ариадна уходит.

(Кричит). Постой!

Ариадна останавливается.

Я просил о помощи. Помоги мне.

Ариадна . Я не могу.

Занегин (начинает медленно, потом все быстрее). Я заблудился. Сначала я не обратил внимания. Шел куда глаза глядят. А они глядят не только по сторонам, тебе известно. Вверх тоже. А как идти вверх, ты знаешь? Я не знал. Хотя меня всегда это интересовало. Я шагал по крышам домов. Но прежде по головам людей. Забирался все выше. Помнишь, из советской жизни: “Все выше и выше стремим мы полет наших крыл”. Оказалось, страшно. Уже потом я научился смотреть себе под ноги. Даже выбирать дорогу. Иногда. Если не врать себе, то, разумеется, я хотел выйти на главную улицу. В результате. А пока бродил слепыми, случайными переулками, и мне это даже нравилось. Одинокие мои прогулки. Они вели в неведомое. То, что каждому дураку известно, для меня было неведомо, понимаешь? Я не заметил, как очутился в тупике. А там меня уже ждали. В руках у них были плети. Они начали с несерьезных ударов, как бы в шутку, я в ответ посмеивался. Стали бить больнее. Мне стало не до смеха. Они принялись хлестать изо всех сил. По рукам. По пяткам. По спине. По животу. По лицу. Я не мог бежать. Изо всех пор у меня проступила кровь. Они толкнули меня в какую-то дыру в заборе, им кончался тупик. Я упал лицом вниз. И меня охватила тьма. Рассвет никак не наступал. Я лежал, глотая жижу, в которой лежал, обсасывая то, что попадалось в жиже, потому что меня мучили унизительные жажда и голод одновременно. Я больше не был человеком. Я был скотиной. Все ныло и саднило. Стало светать. Я встал на карачки и сначала двинулся так. Потом мне удалось подняться. Я пошел искать аптеку.

Ариадна . Аптека вот. Ты колешься? Или таблетки?

Занегин ногой толкает дверь аптеки.

Не ходи туда. Ты хотел со мной познакомиться. (Протягивает руку). Я Ариадна.

Занегин (протягивая свою). Я Занегин.

Ариадна . Максим, прекрати свои дурацкие штуки!… Прекрати, прекрати, прекрати меня мучить!!! Прекрати!… Ты нормален?!… Макси-и-им!!!…

Занегин (делает к ней шаг, крепко обнимает ее). Ада… Еще немного — и я бы умер без тебя.

Ариадна . Я тоже.

1984. Однокомнатная квартира, неприбранная, захламленная, с низкими потолками, на самом деле мало пригодная для жизни людей, но миллионы советских людей живут в таких квартирах. Ариадна и Занегин — по разным углам. Оба полураздеты. Оба одеваются.

Занегин . Куда ты собираешься?

Ариадна . А ты?

Занегин . Я приглашен на прием.

Ариадна . И я.

Занегин . К кому ты приглашена?

Ариадна . А ты к кому?

Занегин . К американцам.

Ариадна . И я к американцам.

Занегин . Интересно. Кто ж тебя пригласил?

Ариадна . А тебя?

Занегин . Меня посол.

Ариадна . А меня всего-навсего Грунт.

Занегин . Лезет не в свои дела.

Ариадна . Его дела — только ты. А я ничтожество. Кому я могу быть интересна…

Занегин . Успокойся. Я точно такое же ничтожество, если живу с тобой.

Ариадна . Только по временам. По настроению.