Тимонг Лайтбрингер - Людям Настоящего [проза]

Тишина. Гробовая тишина. Ночной город уже спал.

Молча он лежал на вымощенной черным мрамором гранитной мостовой - и также молча слезы текли из глаз, оставляя за собой прозрачный след. Он не помнил, что было потом - милостивая память стерла для него последние мгновения. Когда он вновь очнулся, он помнил лишь свое отчаяние - и город, в котором он был, город, темной громадой заслонивший солнце.

Он отчетливо помнил все это. Он помнил еще многое.

Он помнил, как он потом поднялся, и вновь медленно побрел по улицам. Пошел - уже не зная куда. Ему надо было хоть куда-то идти, надо было делать хоть что-то, чтобы только не думать об ужасах этого мира – ужасах, созданных его же жителями.

Он шел мимо открытых зданий sex-dance клубов и видел сотни и сотни обнявшихся полуобнаженных тел, в пляске под разрывающий бой какого-то ритма прыгающих и вертящихся.

Видел, как тройка каких-то людей на улице дружно воткнули себе в руки какие-то длинные напоминающие шприцы устройства, после чего с довольным выражением на лицах повалились прямо здесь же мостовую.

Видел, как в каком-то переулке, в который он случайно завернул, трое каких-то людей порывисто прижались друг к другу, и начали быстро снимать друг с друга одежду, а затем упали на землю и начали кататься по ней.

Он видел еще многое. Ему не давали это не видеть.

Он видел перед собой планету и континенты. Видел, как в различных местах планеты начинали появляться и росли темные пятна. Видел, как в других местах появлялись светлые точки, они тоже росли и расширялись - и сталкивались с темными волнами - и рассеивали их. Но их было очень мало - и наплывавшие темные волны поглощали многих без следа. Постепенно темные пятна заполняли и заполняли континенты один за другим - тогда какое-то бардовое пламя окружало их - и они исчезали с карты планеты, покрываясь огромной темной тучей. В такие мгновения дикий нечеловеческий смех заполнял пространство и заставлял его порывисто зажимать уши.

А потом внезапно земля затряслась и он упал, сбитый с ног.

Казалось, сама планета начала разрываться на части. По всем улицам насколько хватало его взгляду внезапно пошли трещины - и из каждой такой трещины начал прорываться подземный огонь. Новым подземным толчком его отбросило прочь.

Сама земля начала полыхать. Неизвестный подземный огонь образовывал сначала небольшие пламенные точки, затем линии и начинал сливаться и объединяться, поглощая все новые участки земли. Огонь подбирался к зданиям и они - неизвестно как - тоже начинали полыхать.

Но жителям этой грандиозной столицы похоже не было совсем никакого дела до происходящего бедствия. Через открытые двери очередного sex-dance клуба он мог видеть, как точно также массы людей, плотно обнявшись, вертелись и в исступлении что-то орали - в уже полыхающем здании.

“Ведь они же погибнут, ведь они же сейчас умрут! Я должен их спасти!”, - полыхнули мысли в полузатушенном болью от удара о мостовую сознании.

“Они уже умерли, - пришел откуда-то из глубины голос, - ты ничем уже не можешь им помочь. Они сами сделали свой выбор. Своими мыслями и жизнями они сами вызвали гибель планеты - и свою собственную гибель”.

Охватившее здание sex-dance пламя становилось с каждой секундой все сильнее - теперь полыхали уже все этажи.

Наконец огонь добрался и до нижнего - в одно мгновение он поглотил исступленно кричащих и хохочущих людей … и в это же мгновение все стихло. Лишь продолжало бушевать пламя и отблески его освещали некогда непроглядные улицы. Так продолжалось еще несколько минут - всего лишь несколько минут, навсегда врезавшихся в память. Так же, как и все последующие картины.

Картина изменилась. Город исчез.

Он стоял посреди роскошных зеленых ветвей деревьев какого-то сада.

Он поднял ввысь голову - и солнечные лучи осветили лицо. После страшных бардовых огней темного города - Господи, какая же это была благодать ! По небу медленно проплывали облака и пролетали птицы, в лицо ему дул освежающий бодрящий ветер.

Он видел солнце живого мира, он видел свет. Тьма ушла, тьма исчезла - ее просто не было.

Остались лишь прохладный ветер, дующий в лицо, лишь раскачивающиеся из стороны в сторону зеленые ветви деревьев, лишь пролетающие по небу птицы и наполнивший душу восторг.

Крик радости вырвался из груди - он кричал долго и громко. Он вновь был живым среди живых. Он был в живом мире.

А потом он вновь получил ту удивительную возможность созерцать весь мир сразу. Как на ладони - созерцать.