Майкл Бламлейн - По живому

Дома Фрэнки становился другим. Увлечение шитьем он держал в секрете, также скрывал признаки кошкиных визитов. Собственная скрытность держала его в напряжении, но делиться новыми радостями он не желал. Фрэнки страшился, что покажется уязвимым, Терри мог этим воспользоваться. В их отношениях главным было сохранить контроль. Поэтому Фрэнки старался не допускать никаких всплесков, которые могли бы нарушить равновесие.

Эмоциональная скупость распространялась, главным образом, на Терри. С Эдной, Луизой и другими случайными знакомыми Фрэнки был приветлив и откровенен. Иногда его беспокоили прямо-таки противоположные эмоции, хотелось принять какую-то одну сторону — месть или прощение, скрытность или искренность. Жизнь, сотканная из противоречий, требовала усилий, казалась искусственной. Возникало желание все это сломать. Что потом? Чего ожидать?

Как-то вечером зашел Маркус. Фрэнки не видел его давно, пригласил войти. Маркус надеялся застать Терри, однако, узнав, что его нет, сразу повернулся к выходу. Фрэнки быстро закрыл дверь.

— Разве ты не хочешь со мной побыть? Всего несколько минут. Я давно ни с кем не разговаривал.

Маркус не любил оставаться наедине с чужими женщинами, но Фрэнки настаивала. И Маркус неохотно последовал за ней на кухню.

— Выпьешь чего-нибудь горячего. Чаю? Кофе?

— Мне стакан воды, будет достаточно.

— Может, кока-колы?

— Только воды, смочу губы и побегу.

Фрэнки налил ему воды, и они сели за стол. — Мы так давно не виделись, — начал Фрэнки. — Как твои дела? Как поживает тетушка?

— Давно от нее нет вестей. Она сейчас дома, со своими. Думаю, у нее все хорошо.

— А ты как?

— Не жалуюсь. — Он помолчал, оглядываясь по сторонам. — Терри ничего для меня не оставил?

— А что он должен был оставить?

— Немножко курева. Сказал зайти.

— Мне он ничего не говорил.

— Наверное, забыл. Ну, я пойду.

— Подожди. — Он соображал, чем задержать Маркуса. — Как там твои пистолеты?

Маркус недоуменно смотрел на нее.

— Достал еще какие-нибудь?

Заприметил один. Короткий "Смит-и-Вессон" сорок четвертого калибра. Я все время говорю Терри, чтобы купил себе оружие. Научился стрелять.

— Терри последнее время пацифист.

— Не важно, как ты себя называешь. Если умеешь стрелять, добьешься чего хочешь.

— И что с того?

— Что с чего?

— Кем ты хочешь стать?

Он бросил на нее опасливый взгляд. — Ты что, играешь со мной? Что за вопросы ты мне задаешь?

— Очень личный вопрос, да?

— У меня есть работа, так? Получаю зарплату. Посылаю сколько-то детям. К тому же, есть собственный бизнес, я никого не трогаю и меня никто не трогает. Все, что я делаю, я делаю правильно.

— Значит, ты счастлив?

Он наморщил лицо. — Разве я об этом только что говорил?

— У тебя легко получается.

Он встал. — Я лучше пойду.

— Подожди. — Поддавшись моменту, Фрэнки решился. — Я хочу тебе кое-что показать.

Он побежал к себе, вытащил из шкафа ящичек со своими работами, принес и поставил на стол. Маркус, потрясенный, принялся своими огромными руками перебирать карликовые костюмчики. Его восхитили мастерство вышивки и внимание к деталям. Особенно ему понравились малюсенькие молнии и крошечные пуговки. Это напоминало сложные механизмы детских игрушек.

От похвал Фрэнки почувствовал новую волну вдохновения. Он сходил в спальню за метром, а вернувшись, заявил Маркусу, что хочет сшить для него рубашку.

Маркус был польщен, однако это уже выходило за рамки приличий. Он двинулся было в коридор, но Фрэнки преградил дорогу и не дал уйти. Маркус стал ссылаться на Терри, Фрэнки тут же солгал, сказав, что уже готовит для Терри подарок. А Маркусу сошьет рубашку, чтобы отвлечься, надо же чем-то себя занять. Он спросил, какой у Маркуса любимый цвет.

— Розовый, — отшутился Маркус, надеясь отвадить Фрэнки от этой затеи.

— А какой оттенок? — попросил уточнить Фрэнки. — Оранжево-розовый, просто розовый или цвета коралла, пиона.?..

Маркус растерянно покачал головой, Фрэнки улыбнулся. Стянув ленту с шеи, он начал снимать мерку.

Шить мужчине оказалось сложнее, чем предполагал Фрэнки, к тому же на примерку Маркус не пришел. Луиза настойчиво предлагала в качестве модели своего сына, но Фрэнки вежливо отказался. Устраивая себе перерывы, когда дома был Терри, он работал всю неделю и в результате сшил три рубашки: гвоздичного, бордо и фиолетового цветов. Очень довольный, положил их все в коробку и торжественно отправил Маркусу по почте. Вот так, дело сделано. Настроение у Фрэнки ухудшилось: теперь ему нечем было себя занять.