Джидду Кришнамурти - Цикл бесед Джидду Кришнамурти с профессором Аланом Андерсоном. Сан Диего, Калифорния, 1974 год

К.Да, сэр, если я серьезен, я никогда не буду убивать, и любовь тогда становится чем-то, что действительно является состраданием. «Страсть ко всем», «сострадание» означает «страсть ко всем [23] В английском compassion — сострадание; passion — страсть. ».

А.Когда вы говорите, что человек никогда не убьет, если он любит, вы имеете в виду внутри этой деятельности по созданию образа, где он убивает преднамеренно?

К.Сэр, предположим, что на мою сестру — у меня нет сестры — но на мою сестру напали, человек пришел изнасиловать ее. Я буду действовать в тот момент.

А.Точно.

К.Моя разумность, так как я люблю, имею сострадание, это сострадание создает эту разумность, эта разумность будет действовать в тот момент. Если вы спросите меня, что я буду делать, если на мою сестру нападут, я отвечу, что не знаю, что узнаю это тогда.

А.Да, я хорошо понимаю это. Но мы создали индустрию преднамеренности.

К.Преднамеренного убийства.

А.На всех уровнях, не только сами.

К.Я не знаю (взялся за голову). Как-то я видел по телевизору на Красной площади были огромные межконтинентальные ракеты, предназначенные для убийства, бог знает…, слепого убийства. И у американцев есть это, у индийцев, у французов. Вы следите?

А.Должно быть.

К.Конечно. «Мы должны существовать».

А.Да.

К.Итак, может ли ум быть свободен от этого стремления убивать? Что означает, может ли ум быть свободен от того, чтобы обижаться? Итак, когда есть обида, он совершает всевозможные невротичные вещи. Является ли удовольствие любовью? Является ли любовью желание? Но мы превратили удовольствие, желание в любовь. Я желаю бога. Вы следите, сэр? Я должен учиться о боге. Вы знаете все это. Бог — это мое изобретение, мой образ. Я создал его из своей мысли и поэтому хожу кругами. Итак, я должен узнать, что есть наслаждение. Является ли наслаждение удовольствием? Когда я наслаждаюсь хорошей едой или хорошим закатом или вижу прекрасное дерево или женщину, или что угодно в этот момент, если оно не заканчивается, оно становится удовольствием. Если ум, мысль несет это наслаждение и хочет его повторения на следующий день, оно становится удовольствием, оно больше не является наслаждением. Я наслаждаюсь и это его окончание.

А.Уильям Блейк, как мне кажется, очень, очень красиво указал на это. И, конечно, к нему отнеслись, как к безумцу, как вы знаете. Я могу не совсем точно помнить слова, но полагаю, что часть этой небольшой строфы звучит так: «Тот, кто целует летящую (пока она летит) радость, живет, чтоб увидеть рассвет вечности». То есть, радость, которую он целует, пока она летит, а не удовольствие. И дело именно в том, что «летящую». И вы говорите о том, что если он не позволит ей лететь, будет удерживать ее, тогда мы выпадем из акта радости в эту…

К.…погоню за удовольствием.

А.…бесконечную, повторяющуюся и, в конце концов, печально скучную вещь, называемую удовольствием.

К.И я думаю, сэр, это то, что происходит в этой стране, так же как и в Европе и в Индии, но в первую очередь в этой стране: желание немедленного удовлетворения, принцип поиска удовольствия, развлечься, футбол, развлечься.

А.Это возвращает нас назад к тому, на что вы указывали ранее в нашей прошлой беседе: здесь человек находится, чувствует опустошенность, нужду быть заполненным.

К.Да, одинокий.

А.Одинокий, ищущий того, что мы называем «удовлетворением», «наполненностью [24] Удовлетворение — fulfillment; наполненность — filling up full ».

К.Точно, наполненность.

А.Наполненность. И, однако, если человек соберется совершить тот акт внимания — о котором вы говорили в нашей беседе о религии — для того, чтобы заполнить целое, тогда мы пропали, мы не сможем сделать этого. Уже имела место бесконечная история этой попытки во имя контроля мысли.

К.Конечно.

А.Кажется, что если человек не начнет с любви, он не сможет совершить этого акта внимания не утилитарным способом. Он просто будет совершать его утилитарно, если не начнет в любви.

К.Это не на рынке, точно.

А.И поэтому в одной из наших самых первых бесед, я помню, вы сказали, что начало — это конец.

А.Да, начало — это конец.

К.Первый шаг — это последний шаг.

А.Первый шаг — это последний шаг. Совершенно верно. На протяжении всех наших бесед до настоящего момента я думал о том, в чем заключается… Нет, слово «заключается» мне не нравиться. …что человек должен сделать… Это тоже не очень хорошо. Существует нечто. Мы говорим о некоем акте, который является радикальным окончанием всей этой продолжающейся бессмыслицы. Которая является ужасающе разрушающей бессмыслицей.