Айрис Мердок - Ученик философа

— Как там маленькая мадам? — спросила Диана.

— Нормально. Я ее давно не видела.

— Разве тебе не платят, чтоб ты за ней присматривала?

— Нет.

— Ты не ездишь к ней в школу?

— Она этого не любит.

— Почему, она тебя стесняется?

— Нет.

— Скоро, наверно, поедете в Штаты?

— Да.

— Не надо этого, — внезапно сказала Руби.

— Чего не надо?

— Не надо быть как я.

— Это совсем другое, — сказала Перл. — Я ей не… Она не смогла подобрать слов.

— Кто эта девушка? — спросил Эммануэль Скарлет-Тейлор.

— Любовница моего брата.

— Боже милостивый.

— Которая? В твидовом пальто — любовница Джорджа. Большая смуглая старуха — служанка моей матери. Ту, что в брюках, я не знаю.

— Служанка, — пробормотал Эмма, — Какое странное, старомодное слово.

Том был облачен в купальный костюм, но еще не успел намочить свои длинные локоны. Эмма был полностью одет: пальто, жилет, высокий воротничок, галстук-бабочка и цепочка от часов.

— Пойди заговори с ней.

— С которой?

— Все равно.

— Мне нельзя говорить с любовницей, поэтому со служанкой тоже нельзя.

— Почему? Ты улыбнулся любовнице.

— Да, но она в ответ не улыбнулась.

— Я видел. Почему?

— Что почему?

— Почему ничего нельзя?

— Из-за Джорджа.

— Джордж — это причина?

— Да.

— Он здесь?

— Не знаю.

— Я хочу с ним познакомиться.

— Не советую.

— Ты, кажется, живешь в царстве страха. Что это?

— Где?

— Вон та штука в ограде.

— Это Шалунишка.

— Чего?

— Так у нас называется. Ллудов источник. Это гейзер. Он выбрасывает небольшой фонтан. Очень горячий.

— С виду ничего особенного. Где настоящий горячий источник?

— Ты его не увидишь. Он где-то внизу.

— Ты его видел?

— Нет.

— А эта девушка кто?

— Антея Исткот.

— Она тоже не улыбнулась. А ты ей улыбнулся.

— Она меня не видела.

— Видела. Она тебя подчеркнуто игнорировала.

— Пусть ее. Может, хотела, чтобы я возревновал.

— Ты расстроен.

— Ничего подобного!

— В этом твоя беда — ты хочешь, чтобы тебя все любили.

— Хватит меня пилить.

— Ну хорошо, я умолкну.

— И дуться тоже не надо.

— А с ней кто?

— Гектор Гейнс. Историк. Он тебе понравится.

— Представь меня.

— Не сейчас.

— Притащил меня сюда, а теперь не хочешь ни с кем знакомить.

— Вон Алекс!

— Где?

— Вон там.

— Та девушка в зеленом купальнике, которая разбрызгивает ногой воду и крутится как штопор?

— Да. Она это любит.

— Что-то она мне напоминает, я видел что-то похожее однажды, в бассейне на западе Ирландии.

— Ну ладно, я пошел плавать. Веди себя хорошо.

Том нырнул и поплыл к Алекс. Ему, как и Адаму, было легче разговаривать с ней в воде. Алекс перестала крутиться волчком и помахала Тому. Он проплыл рядом, коснулся мокрого гладкого плеча и слегка сжал. Она положила руку ему на голову, подергала за мокрые кудри. Он поплыл дальше, и на сердце у него полегчало. Он и вправду хотел, чтобы его все любили — все без исключения.

Алекс поглядела ему вслед. Она прекрасно понимала: то, что он поселился отдельно, — значимый поступок, объявление независимости. С другой стороны, она знала, что Том хочет того и другого сразу — и быть отдельно, и чтобы его присутствия жаждали. Вчера он приходил в гости. Она не специально изображала занятой вид, рассеянность. У нее действительно не было возможности хлопотать вокруг Тома, кудахтать над ним по своему прежнему обыкновению. Он застал ее в Слиппер-хаусе, где она и Руби занимались уборкой, двигали мебель, расставляли новые купленные ею вещи. Том и Руби перетаскали наверх что потяжелее. Алекс не объяснила Тому причины перемен. Руби она их тоже не объясняла. Робин Осмор написал Розанову, изложив условия аренды. Алекс было не по себе, и она была счастлива. Жизнь опять стала живой и непредсказуемой.

— Не капай на меня.

— Извини.

— Я хочу познакомиться с Джорджем.

— Его тут нет!

— А это твой другой брат идет, с мальчиком?

— Брайан, привет! Помнишь Скарлет-Тейлора?

— Привет. Я слыхал, ты вчера ходил к Алекс.

— Откуда ты знаешь?

— Габриель звонила. Мы перестали к ней ходить.

— Правда?

— Если бы.

— Ты слыхал про новый заскок Алекс? Она вздумала разводить пчел!

— Ее надо остановить любой ценой.

— Как поживает собачка, папильон? — спросил Эмма у Адама.

— Спасибо, хорошо, — ответил Адам дружелюбно, но отстраненно и с достоинством.

— А он не здесь?

— Его сюда не пускают. Я бы хотел, чтобы он тут поплавал. Он хорошо плавает. Любит плавать.