Владимир Борода - Беглецы в Бесконечность

Затем было выселение на улицу сквотеров, журналисты, ти-ви не приехало — мелочь! Мебель и вещи, что сквотеры не могли взять сразу, работники полиции и одной из фирм по перевозке выносили, и переписав увозили на склад, откуда их можно было получить, когда найдешь новое жилье… И отвоз и склад бесплатно — гуманность новой Чехии не знала своих границ.

Слави не понимал только одного — почему ни кто из журналистов не сделал интервью с тем скромным рабочим, что помог полиции отпереть двери… Ну да, у него такая работа, у него дети и если не он, то эту работу за эти же деньги выполнит кто-то другой…У работников обслуживающих печи в Освенциме тоже были дети… И тоже хотели жрать.

Слави ни когда не любил рабочих, людей с менталитетом рабочих, это быдло в полукомбинезонах и спецовках, на все имеющих собственное мнение, совершенно ни на чем не основанное. И в этот день, 31 мая 1994 года лишь получил еще одно подтверждение правильности собственным мыслям. Самые страшные люди в мире — это простые хорошие люди, заботящиеся о своих голодных детях, ради них, своих детей, они готовы на все…

НОВОКУЗНЕЦК-МОСКВА.

Юрий стоял перед обшарпанной дверью с глазком и двумя врезанными английскими замками. Последний раз дверь красили явно еще до перестройки… Подняв руку, он нажал кнопку старенького звонка. За дверью резко зазвонило. Затем раздались шаркающие шаги и кто-то припал к глазку с той стороны. Затем недовольный хрипловатый мужской голос спросил:

— Ну че надо? Ты к кому, мужик? А?..

— Илья Шаповалов здесь живет? -

вопросом ответил Юрий. За дверью притихли, видимо рассуждали-размышляли, до него даже донесся скрип мозгов.

— А че надо?

— ФСБ,-

кратко ответил Юрий и указал глазку удостоверение. За дверью снова притихли, затем тяжелый вздох и замки стали отпираться. Потом распахнулась и дверь. Перед Юрием стоял помятый жизнью и водкой лысый мужик лет так пятидесяти с лишним на вид, одетый в старые спортивные штаны несуществующего в природе цвета с вытянутыми коленями и такого же типа футболку.

Юрий вошел в коридор, несколько потеснив мужика, от которого пахнуло застарелым похмельем, нечистым телом, ванна у него что ли не фурычит? и еще чем-то кисло-вонючим, ну как от козла… Маленький коридор явно однокомнатной квартиры, так называемого "ленинградского" типа — сидячая ванна, кухня размером со шкаф, и соответствующим остальным.

— Ну я Илья Шаповалов, ну я, -

недовольно бурчал мужик, запирая дверь на все замки за спиною у Юрия. На ногах у хозяина квартиры были рваные старые тапки, мебель в комнате и кухне была лет так с шестидесятых — ободранная, поломанная и дешевая, сам хозяин был небрит, в уголках глаз желтело, весь он был такой опухший… И чего запирается, красть-то у него все равно нечего…

— Значит так, Илья Сергеевич Шаповалов, год рождения 1957, пока не судим, -

весело начал Юрий, окидывая взглядом всю эту убогость и обшарпанность. Но хозяин квартиры перебил его, взвившись:

— Че значит — пока не судим, че значит?!..

— Тихо, -

Юрий уставился в нечистые глаза Шаповалова, явно осознавая контраст своей внешности с внешностью хозяина квартиры, и давая тому тоже осознать этот контраст. Шаповалов сник, подавленный выбритым незнакомцем, пахнущим одеколоном, который вполне можно было бы употребить и вовнутрь…

— Тихо, я сейчас тебе кое-что сообщу, затем спрошу и от твоих слов будет зависеть — здесь ты останешься или со мной пойдешь, как в том анекдоте…В 1980 году некий Шаповалов Илья Сергеевич, год рождения 1957 и так далее, кстати — прописанный в этой самой квартире, был осужден за наркотики к четырем годам лишения свободы, после отбытия наказания направлен на прежнее место жительства. Вопрос первый — кто под твоим паспортом сел за наркотики?

Полуоткрыв рот с остатками черных и желтых зубов, Илья охреневши смотрел на невесть откуда свалившегося на его лысую голову гада-фесбешника…Ну суки, раскопали… Может прикинутся шлангом, сказать как тогда — мол ксиву потерял и ни чего не знаю?.. А вдруг они в курсах, раз пытают?..

— Это…раз такое дело…че это мы как…в коридоре торчим…в ногах правды нет…проходите пожалуйста…садитесь… -

предложил Илья и сам шагнув, уселся на продавленный диван-кровать, давно уже не складывающийся, Юрий взял ободранный стул с поломанной спинкой, но единственный в этой комнате и переставив его от стола с ржавой клеенкой к дивану, сел.

— Ну давай Илья, давай рассказывай.