Чарльз Буковски - Хлеб с ветчиной

Загорелся зеленый, и Дэниел поехал дальше.

— Не кажется ли вам, что это свинство? Один парень отсасывает у другого, а их хватают и волокут в тюрьму!

Мы промолчали.

— Нет, ну как вы думаете, — не унимался Дэниел, — имеют ребята право брать друг у друга за щеку?

— Наверное, да, — сказал Фрэнк.

— Ага, — подтвердил я.

— А вы куда, ребята, направляетесь? — заинтересовался Дэниел.

— На авиационное шоу, — ответил Фрэнк.

— О, авиа-цирк! Я тоже люблю авиацию! Вот что я скажу вам, ребята, вы возьмете меня с собой, а я довезу вас прямо до места. Как?

Мы молчали.

— Ну что, договорились?

— Договорились, — отозвался Фрэнк.

Отец Фрэнка дал нам денег и на билеты, и на проезд, но мы рассчитывали сэкономить на автостопе.

— Ребята, а может, мы лучше съездим покупаться? — предложил Дэниел.

— Нет, — отказался Фрэнк, — мы хотим посмотреть шоу.

— Да купаться веселее. Поиграем в догонялки. Я знаю одно местечко, где никого не бывает. Не бойтесь, это не под пирсом.

— Мы хотим посмотреть авиа-шоу, — не сдавался Фрэнк.

— Хорошо, — отступился Дэниел, — едем смотреть авиа-шоу.

Дэниел подъехал к месту проведения шоу и остановился на стоянке. Мы вылезли из машины, и пока Дэниел возился с ключами, Фрэнк сказал:

— БЕЖИМ!

Мы бросились к проходным воротам. Дэниел заорал нам вслед:

— ЭЙ ВЫ, НЕГОДЯИ! ВЕРНИТЕСЬ! ВЕРНИТЕСЬ, Я ВАМ ГОВОРЮ!

Мы продолжали бежать.

— Черт, — сказал Фрэнк, — этот козел настоящий придурок!

Мы были почти у цели.

— Я ДОСТАНУ ВАС, СОСУНКИ! — неслось нам вслед.

Мы расплатились и заскочили за ограждение. Представление еще не началось, но толпа собралась уже огромная.

— Давай спрячемся под трибуной, там он нас не найдет, — предложил Фрэнк.

Трибуна была временная и наскоро сбита из досок, мы нырнули под нее. Там уже находилось двое парней. Им было лет по 13–14, года на 3–4 постарше нас. Они стояли посередине возвышающихся скамеек и смотрели вверх.

— На что это они смотрят? — спросил я.

— Пойдем, глянем, — сказал Фрэнк.

Мы двинулись к парням, но один из них заметил нас и заорал:

— Эй вы, молокососы, валите отсюда!

— А что вы там разглядываете? — спросил Фрэнк.

— Я же сказал, пошли отсюда, педики!

— Да ладно тебе, Марти, пусть посмотрят! — вступился второй.

Мы подошли к ним поближе и задрали головы.

— Ну, и что? — спросил я.

— Блядь, ты чего, не видишь ее? — удивился Марти.

— Кого?

— Пизду.

— Пизду? Где?

— Да вон же она! Смотри сюда, — и он показал мне.

Там наверху сидела женщина, подол ее юбки задрался, трусов на ней не было и через щель между досками можно было видеть ее влагалище.

— Теперь видишь?

— Ага, я вижу, — опередил меня Фрэнк, — волосатая.

— Все правильно, — улыбнулся Марти, — а теперь, ребята, мотайте отсюда и держите языки за зубами.

— Ну, можно нам еще посмотреть, — заканючил Фрэнк. — Мы просто посмотрим еще разок и все.

— Ладно, но только недолго.

Мы стояли, задрав головы, и смотрели на волосатое чудо.

— Я вижу ее, — сказал я.

— Да, настоящая пизда, — отозвался Фрэнк.

— Точно, самая настоящая, — вторил я.

— Ага, — подтвердил парень, который позволил нам подойти, — самая что ни есть подлинная.

— Я ее на всю жизнь запомню, — заявил я.

— Ну, все, ребята, хватит, вам пора уходить, — обломал Марти.

— Зачем? — не отступал Фрэнк. — Почему мы не можем смотреть с вами?

— Потому что, — ответил парень, — я кое-что хочу сделать. Давайте, проваливайте! Мы пошли прочь.

— Интересно, что он собирается сделать? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Фрэнк, — может, хочет запустить в нее камнем.

Мы вылезли из-под трибуны и осмотрелись — нет ли поблизости Дэниела. Его нигде не было.

— Наверное, он ушел, — предположил я.

— Да, такой мудак, как он, не может любить аэропланы, — заверил Фрэнк.

Мы забрались на трибуну и стали ожидать начала представления. Я искал взглядом ту женщину.

— Интересно, которая из них? — спросил я Фрэнка.

— Бесполезно, — отмахнулся Фрэнк, — отсюда ты ее никогда не узнаешь.

И вот шоу началось. Летчик на «фоккере» исполнял фигуры высшего пилотажа. Это было здорово. Он делал мертвую петлю, крутил бочку, опрокидывался в отвесное пике, проносился над самой землей, выполнял переворот Иммельмана. Но самый эффектный его трюк заключался в следующем: две красные косынки закрепляли на шестах, примерно в шести футах от земли. Фоккер снижался, заваливаясь на одно крыло, на конце которого был приделан крюк. Этим крюком он сдирал с шеста косынку, затем разворачивался, заваливался на другое крыло и вторым крюком срывал другую косынку.