Владимир Борода - Терра Инкогнита

счастливо улыбаясь, медленно и явно с трудом, ответил спрашиваемый. А обозреватель бойко продолжил:

— Спасибо Лак, вы слышали мнение молодежи, действительно — зачем беспокоится, Мировое Правительство примет должные меры. Пусть у правительства болит голова…

Чан Зитцен задумался. Он вспомнил сына-оболтуса, норовящего все время влипнуть в какую-нибудь историю и подгадить родному отцу в деле управления Цивилизованным Миром… Затем он вспомнил, что скора выборы, всего через год, и если ООН не выйдет с честью из этого дерьма, то есть кризиса, то не видать ему как своих ушей, еще одного срока председательства… Уже шестнадцать лет бессменно возглавлял Чан Зитцен ООН и вел весь Цивилизованный Мир к еще более блестящим вершинам мира, прогресса и процветания… Да… Если он не пройдет на пятый срок, то тогда все… Прощай огромная зарплата, почет, уважение, власть… Останется лишь пенсия, старость, мемуары… А как еще хочется послужить на защите мира, прогресса и процветания… Ведь он еще не старый… Всего два года назад у него родилась дочка, Кларуся, Кларусенька любимая…

Чан Зитцен тщательно оттер салфеткой с ароматом жасмина выступившие слезы и

решительно нажал кнопку.

— Слушаю, -

посередине кабинета размером с небольшое гольфовое поле стоял верный Ку и ждал приказаний.

— Я забыл… -

растерянно произнес восьмидесяти девятилетний Чан и еще больше сморщился и так

сморщенным своим лицом. Чан не одобрял пластические операции, только женьшеневые втирания.!::?:_

Ку выключил визор, вставил диск с успокаивающей музыкой в музофон и включил его. Чарующие звуки обволокли уставшего Председателя и он уснул…

Ему снился сон, что он молодой, здоровый и красивый, одетый в элегантную шкуру и лупит лично по головам дикарей. Лупит дубиной с клеймом своей личной фабрики по выпуску клюшек для гольфа, а в этот сумасшедший месяц мгновенно уловившая ветер перемен и коньюктуры, и перешедшая на выпуск дубин… Лупит не забывая элегантно улыбаться широченной улыбкой ковбоя из старомодных фильмов многочисленным журналистам, фотографам и телеоператорам… Где-то далеко, возглавляемые его старой и не сильно красивой толстой женой, скандируют толстые и некрасивые женщины, размахивая флагами и лентами, дудя в дудки и треща трещотками… А длинноногая, с огромной почти не прикрытой грудью и великолепнейшей улыбкой белокурая девушка ловко машет шпагой, высоко вскидывая коленки, чуть одетая в бикини, улыбается и подмигивает Чану… А он лупит дикарей, лупит, лупит…

Лидер партии "НАРОДНОЕ ЕДИНСТВО ПРОТИВ ДИКАРЕЙ" выставив вперед правую руку, проорал с автобуса:

— Вы видите людей, требующих не применять силу против дикарей! Они заодно с ними, с подонками, они желают, что бы ваши жены и дочери достались дикарям!! Покажем же этим ублюдкам, что мы сильны!!!

Воодушевленные словами вождя и подогретые во время подвезенным пивом, члены народного единства и их сторонники кинулись на гуманных оппонентов, желая их убедить в неправильности выбранного ими метода решения данной ситуации. Те не соглашались… Началось побоище.

Трещали транспаранты и плакаты, обрушиваемые на головы, хрустели зубы и очки, раздавались визги, рычанье, рев, крики и уханье, свистела полиция, тщетно пытаясь разогнать новыми "демократизаторами" демонстрантов…

На траве, вздрагивая и всхлипывая, чуть дыша от изнеможения, катались представители андерграунда, держась за животы и хохоча взахлеб, метались операторы национальных и региональных программ ТИ-ВИ с камерами наперевес, журналисты что-то выкликивали в микрофоны… В небе раздалось гуденье и из пожарных вертолетов, прямо на разгоряченные битвой головы, полились десятки тысяч литров холодной воды, демонстранты стали разбегаться, хотя это больше походило на "расплывется", спасаясь от импровизированного потопа…

Сидя в огромной луже в мокрой шкуре из искусственной норки и счастливо улыбаясьво весь рот, Сэм Зитцен кричал:

— Вот это оттяг, бот это оттянулись, ну круто, ну в кайф, ну сила!.. Я торчу!!!

Чан Зитцен проснулся от легкого потряхивания за плечо. Над ним стоял Ку, уже выбритый и одетый в свежую сорочку, щеки его отливали лиловым, белки глаз блестели. — Пора, Председатель ООН, вас ждут вели ней дела. Все уже собрались в многоугольном зале и ждут только вас.

Чан переоделся с помощью секретаря, протер перед зеркалом свое лицо женьшеневой эмульсией, похлопал себя по щекам и остался доволен собственным видом. Твердо печатая шаг, Чан отправился на заседание ООН, посвященное возникшей проблеме. Он был тверд и решителен, он был готов драться за Цивилизованный Мир…