Аласдер Грей - ЛАНАРК - Жизнь в четырех книгах

— Рад встрече, сэр, — произнес тихий лысый человек в очках без оправы, пожимая Ланарку руку. — Кодак, Тимон Кодак из Южной Атлантиды. Одному богу известно, почему меня выбрали делегатом. Мое истинное призвание — научные исследования, для «Алголагникса». И все же это заманчиво — побывать на других континентах. Семья моей матери родом из Унтанка.

Кивая, Ланарк думал: «Она улыбается мне в точности как Либби. Я думал, Либби нацелилась меня соблазнить, но у нее есть друг. У всех привлекательных и здоровых девушек имеются друзья — привлекательные и здоровые юноши. Говорят, юным девушкам нравятся мужчины постарше, но мне такие не попадались».

— У вас там есть замечательная женщина, — сказал Кодак.

Ланарк уставился на него. Кодак пояснил:

— Эта маленькая пожилая профессорша. Как же ее имя? Штцнгрм. Что за доклад она послала совету! Знаете, предварительный доклад о загрязнениях в пермском пласте. Мы в «Алголагниксе» просто подскочили, когда узнали. Да, нам есть откуда черпать информацию.

Ланарк улыбался, кивал и прихлебывал коктейль. Он думал: «Ну можно ли смотреть на нее и удерживаться от улыбки? В ее лице столько веселья и ума, миг — и она удивленно подняла брови, еще миг — с интересом прищурила глаза. Я буду улыбаться, но потихоньку. Первенство должно быть за публикой, а не за исполнителем. Пусть толпа чувствует, что он их замечает, оценивает, одобряет, но с позиции силы». Кодак говорил:

— Конечно, в первую очередь нас интересует ее заключительный доклад, где обозначена локализация. Как я понимаю, завтра вы увидитесь с Уилкинсом. Он человек весьма и весьма неглупый — лучший ум в совете. Мы в «Алголагниксе» его очень уважаем. До сих пор мы всегда опережали его на шаг-другой, но это стоило немалых усилий. Кстати, у нас в «Алголагниксе» многие считают, что совет обошелся с Унтанком безобразно. Никого не удивило, что вы со Сладденом склоняетесь к независимой политике. Вам нужно больше власти! Сугубо неофициально: в группах «Тунк — Квидатив» и «Квантум — Кортексин», как мне известно, тоже склоняются к этому мнению. Но, наверное, они уже говорили вам об этом?

Серьезно кивая, Ланарк думал: «Если бы она знала, что я испытываю при виде ее лица, такого юного, такого живого; как я завидую шву ее джинсов, ведь он проходит по ее животу, по маленькому холмику между бедер и через… и наверх… и меж… и позади… если бы она знала, как мало во мне качеств лидера, я бы в два счета ей наскучил. Я должен улыбнуться ей так же, как улыбаюсь этому лысому в ответ на его намеки: понимающей улыбкой, которая говорит, что мне известно больше, чем думают они, судя по тому, что им известно».

— Эй! — хихикнул Кодак. — Заметили вот тот цветочек, что не сводит с вас глаз? Держу пари, она бы понеслась с места в карьер. Да, я уверен, Уилкинс спит и видит, как бы заполучить этот ваш заключительный доклад. Если знает о его существовании. А знает ли?

Ланарк уставился на него. Кодак рассмеялся и сказал, потрепав Ланарка по плечу:

— Наконец вопрос в лоб, да? Прошу прощения, власть и промышленность хотя и переплетены, но не настолько. Пока нет. Мы поддерживаем друг друга, потому что порядок — неба основной закон, но помните Костагуану? Помните, как от нее откололась Западная республика? Без нашей поддержки этого бы не произошло. Конечно, мы тогда еще не назывались «Алголагниксом»; это были времена старой Корпорации материальных интересов. Ух ты, они были настоящей бандой разбойников! Их минералом было серебро, а оно не то что другие минералы, улавливаете?

Горько улыбаясь, Ланарк думал: «Все, что я испытываю, глядя на нее, — это холодная мука — мука оттого, что жизнь едва теплится в моем толстопузом теле лысеющего старика. Однако лидер и должен быть больше чем наполовину мертвецом. Людям нужен твердокаменный монумент, чтобы ему поклоняться, а не слабый человек, подобный им самим. Сладден поступил мудро, послав меня. Я человек несгибаемый».

— У вас пустой стакан, — заметил Кодак и взял стакан Ланарка. — Попрошу кого-нибудь из девушек его наполнить; да мне и самому не худо будет выпить.

— Не будьте обманщиком, Ланарк. — Перед ним стояла, улыбаясь, вторая Джой. — Вы обещали мне два танца, помните? Хоть один-то мы можем станцевать?

Не дожидаясь ответа, вторая Джой повлекла его к танцующим.

Горечь отхлынула от его сердца. Тугой браслет ее пальцев вокруг его запястья давал легкость и свободу. Рассмеявшись, Ланарк обнял ее за талию.

— Так Гэй — ваша мать? А рана у нее на ладони зажила?