Марина Юденич - Сент-Женевьев-де-Буа

Прямо от трапа самолета их повели отдельно от всех прочих пассажиров питерского рейса вверх по неприметной лестнице, ведущей в зал приема официальных делегаций. У стеклянных его дверей их ждали два подтянутых молчаливых молодых человека, с одинаковыми спортивными фигурами и выражениями лиц, невозмутимыми и напряженными одновременно — это была личная охрана Полякова, третий человечек, неловко рванувшийся им навстречу из низкого кожаного кресла, был полной их противоположностью. Ростом он был невысок, довольно плотен, если не сказать что полноват, причем явно излишне, тонкие светлые волосы сильно поредели и сквозь них розов просвечивала блестящая от пота кожа, пот струился по его полному розовощекому лицу и он то и дело промокал его зажатым в кулаке платком. Глаза этого кругленького человечка были тоже круглыми, очень светлыми, настолько, что цвет их не приглядываясь определить было бы затруднительно, их обрамляли такие же светлые почти белые реснички — отчего Куракин сразу же про себя определил их как «поросячие». Однако смотрел человечек вполне осмысленно и даже проницательно — это был помощник Полякова, которого тот в глаза и за глаза называл по фамилии Ковалевский. Микаэль хорошо запомнил эту фамилию, потому что львиную долю поручений, Поляков адресовал именно ему. Возможно поэтому Куракин представлял его совершенно иным — энергичным, подтянутым и молодым человеком. Впрочем. как выяснилось позже в своих представлениях он не так уж сильно ошибался. Ковалевский оказался моложе самого Куракина лет на пять, что же касается его энергии и умения принимать и исполнять одновременно несколько распоряжений и поручений шефа, успевая при этом докладывать об уже исполненном — то оно вызывало у Микаэля чувство едва ли благоговения — он сам бы так никогда не сумел и никогда не встречал людей, обладавших таки даром. Посему он вскорости окрестил Ковалевского «человеком-канцелярией» и напрочь перестал замечать «поросячие глазки». Но все это было уже потом, а пока стремительно, как все, что теперь делал Поляков, они скатились по другой уже лестнице, которая вела из зала для особо важных персон, в общий стеклянный зал аэропорта и через него — к выходу, у которого замер, сияя глянцевыми боками черный внушительный « Мерседес» Полякова с синим колпаком — мигалкой на крыше. На бегу Ковалевский что-то быстро докладывал шефу, тот отвечал короткими репликами, соглашаясь или отвергая предложение помощника.

Возле распахнутых дверей машины вся группа наконец замедлила свой бег — Я с вами? — совершенно бесстрастно поинтересовался Ковалевский, имея в виду в какой машине предстоит ему двигаться дальше — с шефом в его лимузине, или в джипе сопровождения, замершем в нескольких сантиметрах от заднего бампера « Мерседеса»

— Ты — в архив. Я хочу увидеть все документы уже вечером — Это — вряд ли — Ковалевский с сомнением взглянул на часы При всей его бьющей ключом исполнительности, он умудрялся избегать подобострастия в отношениях с Поляковым и возражение сейчас не прозвучало чем-то из ряда вон выходящим — Надо. Постарайся. Позвони Егорову от моего имени — скажи-нижайше кланяюсь Ковалевский поморщился — Не пойдет. Егоров высоко сидит, далеко глядит — но тетенькам в архиве до него дела нет, у них рабочий день кончается, и стань, я, прошу прощения, досточтимый господин Егоров «раком» — он кончится все равно ровно в 18. 00 То есть ровно в 18. 00 «зависнет» компьютер, вырубится свет или начнется наводнение В общем, сами знаете…

— Вот видишь какой ты умный — правильно, не надо беспокоить высокое начальство по пустякам, а тетенькам в архиве нужно доходчиво и главное аргументированно объяснить, насколько важна эта информация именно сегодня. С аргументами, надеюсь, проблем нет?

— Аргументы в наличии — Действуй и докладывай!

Машина мягко, казалось, тронулась с места и только по тому, как мощно и непреодолимо вдавило его тело в упругую кожу сидения, Микаэль Куракин понял, что стартовали они на очень высокой скорости — Ты отправил его давать взятку? — вполголоса поинтересовался он у Полякова, не зная следует ли задавать такие вопросы в присутствии водителя и охранника, чьи широкие спины полностью загораживали ему обзор шоссе, по которому неслась машина — Для парижанина и русского аристократа ты очень догадлив, — Поляков даже рассмеялся. Однако и смех его сейчас показался Микаэлю каким-то напряженным и механическим. — Совершенно точно формулируешь — я отправил его давать взятку — А что за архив тебя интересует?