Геннадий Игнатьев - Беренжакские очерки

С невестой на суде случился обморок — она не ожидала такого исхода; всем, чем могла, она выражала недовольство решением суда: ведь она лишилась сразу всех мужей! Она же хотела только пошутить — а конец оказался таким драматическим!

У этой истории есть и финал: пока все её мужья были в заключении, её иногда посещал «соучастник». Когда же через год вышел из тюрьмы последний, пятый муж, она стала жить с ним. Но когда пришёл из тюрьмы четвёртый, она выгнала пятого и начала жить с ним, и т. д. Сегодня она превосходно живёт с первым мужем, на практике доказав, что первая любовь — всё-таки самая сильная.

В клубе собрались посмотреть очередной фильм. Народу набралось много; зал шумел, выражая нетерпение скорей увидеть кино.

Внезапно на сцену забрался Миша Синицын, вытащил из пальто обрез, направил дуло себе в грудь и нажал курок. Грохнул оглушительный выстрел. Удивлённая публика слегка утихла, а Миша, потеряв равновесие, упал на пол. Народ, недоумевая, оставался на своих местах, приняв, видимо, эту сцену за какую-то интермедию перед началом фильма. Однако в первом ряду вдруг раздался дикий вопль двух женщин. Безобразно ругаясь и вцепившись друг в друга, они принялись что-то выяснять.

Сбитый с толку зал совершенно затих, пытаясь понять: о чём же спорят эти две женщины?.. Создалась ужасная трагикомическая ситуация: на сцене лежит сражённый пулей, истекающий кровью мужчина, а в первом ряду неистово дерутся две женщины, причём дерутся самым диким способом: пинаясь, плюясь, воя и вырывая волосы друг у друга, — а затихший зал зачарованно глядит на эту драку, пытаясь понять её причину, и никто из присутствующих не бросается на сцену спасать парня.

Наконец, разобрались: оказывается, дрались жена застрелившегося и его любовница; через некоторое время между криками и воплями дерущихся женщин стала ясна и причина их ссоры — таким образом они доказывали одна другой, из-за кого парень застрелился: жена утверждала, что любил он только её и ненавидел любовницу, с которой никак не мог порвать, а потому решил покончить с собой; любовница же доказывала обратное — что муж ненавидел жену и хотел развестись с ней, чтобы уйти к любовнице, но жена не давала ему развода и настраивала против него детей, которых он безумно любил. А драка между тем всё продолжалась.

Но вот зрители, наконец, разобрались, в чём дело, и подняли шум возмущения, а доброжелатели поспешили на помощь самоубийце. Но они опоздали — к сожалению, он уже был мёртв.

Жила семья Караваевых: муж, жена и трое детей. Жили как все; однако где-то глубоко внутри семьи зрел конфликт.

Часто жёны, недовольные своими мужьями, пилят их, словно ржавой пилой, — это известно почти каждому мужчине. Даже если будешь всё делать, как скажет жена, — всё равно она найдёт причину упрекнуть тебя самым обидным образом.

Глава семьи Караваевых всегда выполнял любое желание жены и был абсолютным эталоном мужа: не пил, не курил, не гулял с другими женщинами, всё делал по дому: стирал бельё, колол дрова, носил воду, мыл полы, ухаживал за детьми, нянчил их, — и всё это продолжалось ровно семь лет. Однако жене было мало этого — чего-то не хватало, и она постоянно находила причины придраться и упрекнуть его ещё в чём-нибудь: «не так сидишь», «не чавкай», «не стучи ложкой», «опять зашёл в дом в грязных сапогах», «не храпи ночью», «не обижай детей — ты с ними грубо говоришь», «прекрати материться», — и т. д., и т. п.

И вот однажды, сев обедать, он с аппетитом съел тарелку борща и решил налить себе вторую. Последовало строгое замечание: ты, мол, ничего не оставишь детям, и вообще ты обжора. И тут внутри него, видимо, что-то взорвалось. Внешне спокойно он вышел на улицу, зашёл в гараж, взял канистру с бензином, встал посреди двора, облил себя с ног до головы бензином, вытащил спички и, только коснувшись спичкой коробки, весь вспыхнул жарким пламенем, охватившим его с ног до головы. Через полминуты на землю упало обгоревшее тело. Он не кричал, хотя делал попытку сбить пламя; но это ещё сильнее разжигало огонь.

Жена же, не придав никакого значения их мимолётной ссоре, спокойно сидела дома. Сбежавшиеся соседи сначала ничего не могли взять в толк, но, осознав, что сосед погиб, побежали в дом — сказать жене о случившемся. Сначала она не поверила им, но искажённые ужасом лица соседей заставили её встревожиться. Она вышла на крыльцо, увидела сгоревший труп и, впервые за всё время семейной жизни, запричитала. Она никак не могла понять: почему же это случилось? — да и сейчас ещё считает поведение своего мужа необъяснимым: дескать, он сумасшедший, ненормальный, и ему надо было лечиться в психушке.