Дениз Вудз - Ночной поезд в Инсбрук

Они проваливались и подпрыгивали на разбитой колее, которая так часто пропадала из виду, что Ричард удивлялся, как же Мадгид по наитию определяет, куда ехать. Что-то острое врезалось в лопатку, а голова ударялась о потолок с завидной регулярностью, так что можно было бы поспорить, доедет ли он до Хартума в здравом рассудке. Каждый раз, когда машина особенно лихо прыгала через колдобины, он закрывал голову руками, наклоняясь к коленям, а Мадгид смеялся.

На рассвете Мадгид заглушил мотор и вышел помолиться. Ричард отошел в сторону в темноту серого утра, чтобы не мешать Мадгиду, но не удержался и оглянулся. Мужичок расстелил молельный коврик и пал ниц. Стоя на коленях, он отбивал поклоны посреди огромного пространства. Затем он сел, опираясь на пятки. Свет приподнявшегося над горизонтом солнца окрасил его лицо желтым. Ритмичное чтение молитвы звучало как необычная музыкальная композиция. Все это тронуло Ричарда до глубины души.

Очень скоро солнце светило вовсю и жарило нещадно. Они оставили позади реку и железную дорогу, проходившую за Абу-Хамедом, а также все следы обитания. Кругом ничего, вообще ничего, кроме раскаленной добела пустыни, далеко простирающейся во все стороны. Ричард не позволял себе думать о том, что будет, если пикап сломается. Он пытался вести себя так, как вела бы себя на его месте Фрэн — радуясь новому и неизведанному, но на самом деле речь шла о выживании, а не об очередном приключении. Как он ни пытался почувствовать себя любителем приключений, животные инстинкты были сильнее. Он лишь мечтал поесть и глотнуть свежего воздуха. Ричард ничего не мог с собой поделать. К полудню он опустошил фляжку. Тогда Мадгид поделился с ним своей водой, которой оказалось достаточно, а то у него кровь стучала в висках из-за обезвоживания и непрерывной тряски в автомобиле. Из-за жары все кругом виделось как в тумане. Весь день стояла пятидесятиградусная жара. И когда он увидел сверкающее море на горизонте, то ему хотелось верить, что оно настоящее.

Он понятия не имел, как долго еще ехать до Хартума. По меньшей мере дня два, подсчитал он, потому что продвигались они со скрипом. Часто останавливались. Мадгиду надо было поесть, поспать, помолиться. В самые жаркие часы они укрылись в тени заброшенной постройки и отдохнули. И в каждом мало-мальски обжитом населенном пункте Мадгид останавливался выпить чаю и поболтать с земляками. Он всегда приглашал Ричарда к чаю, но было не совсем понятно — понимает ли он, что у его пассажира попросту нет денег? Может быть, только поэтому он и предлагает купить ему чай, а ведь он сам человек небогатый. Поэтому Ричард предпочитал отказываться. На одном из таких привалов, однако, он не выдержал и рискнул выпить горячего чая, который подали в грязном стакане, умоляя свой организм выдержать этот удар и не подцепить вирус. Обезвоживание, голод и смертельная усталость можно перенести, но вдобавок к этому еще и понос — этого он не перенесет.

Вечером они снова увидели Нил, и позднее, когда с последними лучами солнца начали сгущаться сумерки, они подъехали к маленькому городку Бербер. У Ричарда стало теплее на сердце при виде людей, прогуливающихся перед сном. Его успокаивала мысль, что где-то жизнь течет в обычном русле, пусть даже сам он на время вырван из этого процесса.

Проехав Бербер, они расположились на берегу реки. Ричард, не выдержав, бросился в коричневую илистую воду и стал плескаться в надежде, что двигается достаточно быстро и никакие паразиты к нему не прицепятся. В любом случае, тело должно остыть, иначе можно заболеть от перегрева. Когда он выбрался из воды, Мадгид молился у пикапа. Ричарда в очередной раз восхитило увиденное. Он подумал, что, пожалуй, есть Бог на свете, раз человек в таком состоянии — голодный и уставший — после долгого трудового дня падает на колени и молится.

Потом Мадгид пригласил его разделить с ним стол. Ричард старался много не есть. У Мадгида в запасе было слишком мало еды для такого продолжительного путешествия, но он настойчиво угощал своего случайного попутчика, предлагая добавки. Ричард боялся обидеть Мадгида отказом, ведь он просто не хотел объедать своего благодетеля, а не ставил под сомнение широту его души. К тому же он уже и так выпил слишком много воды из припасов Мадгида. После еды Мадгид забрался в кузов пикапа на мешки, прикрылся джутовым ковром и заснул, а его пассажир сел на капот и стал глядеть на небо. А потом, растянувшись вдоль ветрового стекла, он тоже уснул.