Бен Стайнер - Что случилось с Гарольдом Смитом?

Спасибо моему грозному агенту Элейн Стил; Руперту Ланкастеру и Хелен Гарнонс-Уильямс в издательстве «Ходдер», исполнительному продюсеру Гаю Исту, Нику Дрейку и блестящей команде в «Интермедиа». Не забудем, разумеется, о великолепном режиссере Питере Хьюитте, великодушном продюсере Рут Джексон и замечательной съемочной группе, которая позволила Гарольду поэкспериментировать. И моим родителям, которые то же самое позволили мне.

Меня зовут Винс Смит. А Гарольд Смит был моим отцом.

Он умер недавно: слава богу, мирно отошел. Я проводил его в последний путь весьма оригинально. Дело в том, что старик вообще мало выходил из дома, и я решил устроить ему путешествие на свежем воздухе. Финальную грандиозную поездку.

И вот я прихватил отца (урну с его прахом, как вы понимаете), и мы отправились в Блэкпул.

А поехал я не один, со мной был еще кое-кто, и я попросил снять на видео, как я провожаю отца в последний путь, чтобы нам потом пересмотреть.

По-моему, вполне достойно.

Мы приехали в Блэкпул, купили билеты на американские горки. И на самом высоком вираже я открыл урну и выпустил отца на волю.

В этой связи совет тем, кто вынашивает сходные планы. Если вы решили рассеять прах с высоты птичьего полета американских горок, помните: сзади сидят живые люди.

Нда.

Когда поездка закончилась, группа японских туристов оказалась сплошь покрыта прахом Гарольда Смита.

Интересно, как будет по-японски: «Я дико извиняюсь, что по совершенно не зависящим от меня обстоятельствам прах моего отца рассеялся на ваши лица и одежды. Выражаю надежду, что он легко смывается».

Вряд ли отец остался бы доволен. Кому понравится, когда твой прах забивается в чужие носы.

И все же, все же: скорее всего отец бы не был на меня в обиде. Почему – вы поймете дальше. И к тому же я чувствовал, что обязан папе, обязан совершить нечто особенное. Как и он в свое время. Совершил для меня нечто особенное. Ну, для нас. И не однажды.

Целых два раза.

Это стоило поездки в Блэкпул.

Итак, начнем его.

Сначала хочу пояснить, чтобы в задних рядах тоже разобрались. Вся эта история завязалась в 1977 году, а развязалась сейчас, в конце тысячелетия. Я достаточно ясно выразился?

Вышеописанный эпизод случился совсем недавно. А теперь вернемся еще на три месяца назад.

Это понятно? Ну хорошо.

Итак, день рождения моего отца.

По обыкновению я навещал его раз в год, в день его рождения. А в этом году как раз хотел пропустить свой визит.

Объясню почему.

НАТУРА: ЛОНДОНСКАЯ УЛИЦА – УТРО

Тихая зеленая улица на севере Лондона летним утром.

ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ – УТРО

ВИНС СМИТ, мужчина лет сорока, в задумчивости сидит в кресле. Он небрит, на нем старый халат и носки разного происхождения.

Винс мечтательно смотрит перед собой.

ПАВИЛЬОН: ВАННАЯ – УТРО

Винс заходит в ванную. Роется в навесном ящичке. Достает одноразовый станок для бритья.

ПЕРЕБИВКА

ПАВИЛЬОН: СПАЛЬНЯ – УТРО

Винс уже чисто выбрит. Он открывает шкаф, тщательно выбирает добротный пиджак.

ПЕРЕБИВКА

ПАВИЛЬОН: КУХНЯ – УТРО

Винс чистит ботинки.

Если у вас все в порядке со зрением, вы не могли не заметить, что повествование строится весьма своеобразно.

Объясняю.

Всю жизнь мечтал что-нибудь написать. О, ну да, я уже много чего понаписал. Если сложить все вместе, наберутся тысячи и тысячи слов. Я снял кучу фильмов, которые увидели не только мама и дядя Сид, а миллионы и миллионы зрителей. Может, даже конкретно вы.

Но вот в чем дело, загвоздка-то в чем. Я расточал блестящий талант прозаика на автомобили, средства для чистки унитазов и курорты.

Сколько драмы! Какой накал страстей! И все равно экранного времени мне отводилось тридцать секунд. И зритель приобщался к моим кинополотнам в паузах внутри мыльных опер или того хуже.

Понятно, да? Я – рекламщик. Бог рекламных пауз. Приятно познакомиться.

Я не знаю, может, это ясно и так, но я все же скажу, потому что такова правда, и, по-моему, иногда этого достаточно, чтобы говорить.