Вионор Меретуков - Дважды войти в одну реку

— Да, — еще раз произнес странный незнакомец и искоса посмотрел на Рафа, — да, такие вот дела, любезнейший Рафаил Саулович…

И в эту минуту гость произвел пальцами левой руки, свободной от пивного бокала, некое загадочное движение, которое смотрелось, как бы это поточнее сказать… словом, нехорошо оно смотрелось, очень нехорошо!

И Раф испугался.

Потому что понял… Существует оно. Это неведомое, страшное… И всё — правда. Правда, что есть некие силы, которым подвластно всё. Или почти всё. Никакой он не генерал, этот странный гость. Несмотря на убедительные штаны с лампасами.

"Чёртова Рогнеда! Проклятая лысая баба! Окаянная фокусница! Вызвала чёрт знает кого!" — подумал Раф. От страха он уже позабыл, что сам же всё это и затеял.

— Простите, с кем имею честь?.. — нашёл он, тем не менее, силы, чтобы задать вопрос.

Гость, казалось, был озадачен. Он пожал плечами, к чему этот нелепый вопрос, мол, неужели и так непонятно?

— А почему это вы двери не открываете? — спустя минуту спросил чёрт. — Я всю ночь, пока вы распутничали с юной девой, звонил в дверной звонок, но, увы… Увлекающийся вы человек, Рафаил Саулович.

Раф с достоинством наклонил голову: не упорствовать же ему, в самом деле, отрицая очевидное.

— Кстати, как вам мое пиво? — забеспокоился гость.

Раф должен был признать, что пиво отменное.

Чёрт ответом был явно удовлетворен.

— Это потому, что оно волшебное… — объяснил он.

— Сейчас для меня любое пиво — волшебное.

— Его готовили настоящие чехи… Да, настоящие чешские пивовары, — гость затуманился, — абсолютно настоящие… только мертвые.

"Вот так клюква, — ужаснулся Раф, — пить или не пить?"

— Вы не ответили. Почему вы не отпираете дверей? — мягко, но настойчиво спросил гость.

— Я думал, это рвется генерал, страдающий бессонницей…

— Генерал? — быстро спросил гость. — Какой такой генерал?

— Да есть тут один, — понизил голос Раф, — делом не дает заниматься, каждую ночь в дверь ломится, ему, видите ли, не спится… Ну, пустил бы я его, и что? Он бы на меня накричал. В свою очередь я бы у него поинтересовался, зачем он набивается в гости в неурочный час… да еще без пива. Он бы меня ударил. Я бы его спустил с лестницы… Кому это надо?

Гость кивнул, признавая, что это, действительно, никому не нужно.

После вчерашнего и позавчерашнего Раф медленно приходил в себя. Он попытался построить грамотную фразу, но ему это не удалось.

— А вы по какому… э-э-э, ко мне делу?

— Я-то?

Гость опять затуманился. Казалось, он не решается сказать что-то чрезвычайно важное.

Раф ждал.

Наконец гость произнес:

— Тут ваш друг сказал, что у вас, Рафаил Саулович, душа никуда не годится. Он еще назвал вашу душу поганенькой… К этому точному, совершенно объективному определению невозможно придраться. Поганенькая, чрезвычайно поганенькая у вас душа. С такой душонкой, батенька, вас даже в ад не пустят… Уж поверьте мне. Уж кто-кто, я-то знаю… Такая вот петрушка. У вас есть три пути. Первый — поменять шкуру…

— Как это? — вытаращил глаза Раф.

— Вы же поняли, откуда я?

— Боюсь, что да, — просипел Раф, у него вдруг пересохло в горле.

— Слава Бо… — тут гость спохватился и удрученно покачал головой. — Вот видите, к чему приводит постоянное общение с людьми… О чём я говорил? Ах, да, поменять шкуру… А что? Милое дело! Сдерем с вас старую шкуру и вмонтируем вас в новую, хорошую, добротную, прошедшую капитальный ремонт. И станете вы, как новенький. Дадим вам новое имя, новую легенду… Я бы советовал вам согласиться…

— А старую куда денете?

— А это, как обычно… Продубим её, хорошенько пронафталиним, потом в гардероб к чертям собачьим, на вешалку! Чтоб отвиселась. Потом слегка реконструируем, подлатаем, немного изменим внешние черты и опять пустим в дело. Таков порядок. Несколько столетий будем гонять вашу старую шкуру туда-сюда, покуда не износится.

— А потом?..

— Спишем…

Рафа передернуло. Каким бы ни было его тело, ему не хотелось, чтобы с его шкурой обращались таким варварским образом. Он вспомнил, сколько времени, сил и терпения он в свое время отдал тренировкам.

— Но ведь мое тело, в сущности, это и есть я! Душа и тело едины…

— Вы в этом уверены? — усмехнулся гость.

— А второй путь?

— Не понимаю, чем вам не нравится первый… Пожили уж, довольно с вас. Ну, да ладно. Второй путь — это путь имманентный…

— То есть внутренний? — переспросил Шнейерсон.

Гость покивал своим шутовским колпаком.