Робер Мерль - Солнце встает не для нас

Действие, как известно, не только не уживается с пустыми грезами, но и всячески им противоборствует, а посему я решаю стряхнуть с себя одурь и прогуляться в машинный отсек, куда меня пригласил капитан-лейтенант Каллонек. Он радушно встречает меня на командном пункте атомной энергетической установки.

Это среднего роста голубоглазый парень, его светлые волосы то и дело спадают на лоб. Видно что он доволен и нашей встречей, и тем, что я интересуюсь его специальностью. Нельзя сказать, что офицеры-механики страдают комплексом неполноценности по отношению к «палубному начальству», скорее наоборот: они преисполнены откровенного и вполне справедливого чувства собственного достоинства. «В конце концов,— говорит мне с улыбкой Каллонек,— кто, как не мы, продвигает судно вперед». Вы, дорогая читательница, конечно же, помните сходные слова Роклора, который как-то произнес: «Погружение у нас, как ни крути, главная забота, ведь подлодка для того и создана, чтобы погружаться».

Если вы хотите представить, на что похож командный пункт энергетической установки, возьмите приборное табло обычного пассажирского самолета, распластайте его по трем стенкам небольшого квадратного помещения и посадите перед этими тремя панелями четырех операторов. На посторонний взгляд они вроде бы ничего не делают. Но ведь и пилот самолета тоже по большей части вроде бы ничем не занят. Однако кто будет оспаривать, что его присутствие в кабине необходимо.

— Я только что сдал вахту Миремону,— сообщает мне Каллонек,— и теперь свободен. Хотите, могу показать вам мои владения.

Миновав переборочную дверь, мы оказываемся в машинном отсеке. Я не скрываю своего потрясения:

— Да это же настоящий завод! Какой громадный, и как жарко тут!

— Не один завод,— поправляет меня Каллонек,— а сразу несколько. Источником энергии для нас служит пар, поставляемый атомным реактором, расположенным в соседнем отсеке. А отработанный пар превращается в пресную воду вон в тех испарителях, которые, по сути дела, являются дистилляторами. Эта вода находит себе двоякое применение. Во-первых, мы восполняем ею потери вторичной воды в кожухе реактора. А во-вторых, обрабатываем эту воду, добавляя в нее минеральные соли, и распределяем по всей подлодке для питья и мытья.

— Спасибо за воду, она у вас просто чудесная. И за возможность каждый день принимать душ. Ваша роль, как я погляжу, не ограничивается одними судовыми двигателями.

— Так точно,— со сдержанной гордостью отзывается Каллонек.— Мы и воду поставляем, и благодаря все тому же пару обеспечиваем судно электроэнергией: взгляните-ка на эти два маленьких турбогенератора.

— Не такие уж они и маленькие!

— По сравнению с двумя главными турбинами они совсем невелики.

— На глазок — метра два с половиной в длину и полтора в диаметре.

— Примерно так, но прибавьте еще толщину теплоизоляции.

— А с ней никогда не случается неприятностей?

— Нет. а что?

— На американской подлодке «Наутилус» под командованием Андерсона — той самой, что впервые пересекла Северный полюс под слоем льда,— однажды загорелась промасленная теплоизоляция.

— Господин эскулап, я преклоняюсь перед вашими знаниями.

— Ими я обязан судовой библиотеке, а также стремлению изничтожить в себе олуха. Как выразился старпом Пикар, любопытный олух — это уже не олух.

— Хорошо сказано.

— А это что такое?

— Дополнительный электромотор.

— С его помощью подлодка выходит из порта?

Каллонек хохочет во все горло:

— Да нет же! Вы путаете подлодку с яхтой. Мы отходим от пирса обычным способом: реактор дает пар, турбины вращаются, редуктор редуцирует, сцепление сцепляет и так далее. Не думайте, что мы не можем идти на самой малой скорости: она у нас в полном подчинении.

— Для чего же тогда служит электромотор?

— Мы пользуемся им в аварийной обстановке.

— Например?

— Например, обнаруживается небольшая утечка пара. Мы тут же перекрываем подачу основной энергии. Останавливаем турбину, выключаем сцепление и включаем электромотор.

— И часто бывают такие небольшие утечки?

— Нет, но они неизбежны, если учесть, сколько времени работают машины. Чаще всего не выдерживают сальники. Но сменить их — пара пустяков. Это занимает от силы пять минут.

— А как вы переходите от малых скоростей к большим?

— Изменение скорости зависит не от нас, этим ведает главный командный пункт,

— И как это происходит?