Сергей Новиков - Не здесь и не сейчас

Разговор с безопасниками проходил в режиме перекрёстного допроса и по антуражу напоминал знаменитую сцену из «Основного инстинкта». На входе ребят обыскали и препроводили в банковский подвал. Организаторы допроса усадили их в центре полупустого зала под единственную включённую лампу, а сами расселись в полутьме углов. Перед допрашиваемыми стоял стол со странным прибором, в котором Макс угадал детектор лжи.

Несмотря на мрачноватую обстановку, за исход допроса Максим не волновался. Едва спустившись в подвал, он вдруг понял, что он очень скоро снова станет тем «временно неработающим» студентиком на подхвате, чью роль ему сейчас предстоит исполнить перед банковской службой безопасности. Это шокирующее открытие уничтожило малейшие намёки на угрызения совести. Теперь он твёрдо знал, что рассказывает про себя, скромного грузчика-экспедитора, чистую правду.

Васильева при допросе на детекторе выручил интерес к научно-техническому прогрессу — он когда-то интересовался, как работает такой прибор, и понял, что при должном самообладании его можно обмануть, а уж самообладания Васильеву было не занимать. Войдя в образ мужественного, немногословного простака он сумел убедить детектор в том, что работал простым охранником-экспедитором у крутого бизнесмена по кличке Майкл.

Москвичи подтвердили: все кредиты они брали по приказу Майкла, который единолично распоряжался полученными средствами, и у которого в ТОО «Три коня» экспедиторами работали эти вот двое приезжих провинциалов, которых они смогли вызвонить в отличие, кстати, от Майкла, ушедшего в тину после первого же звонка с сообщением о финансовых проблемах. Поскольку никто из оперативников не догадался задать вопрос «А не являются ли эти добровольно приехавшие сюда грузчики-охранники-экспедиторы фактическими совладельцами ТОО „Три коня“?», откровенно врать москвичам не пришлось, и детектор их показания тоже одобрил.

Правда, на этом везение москвичей закончилось. Вопреки всем их фантазиям и чаяниям, деньги потребовали именно с них.

— Ну, вашего Майкла мы скоро разыщем и тоже с него спросим. Денег, как говорится, много не бывает, — хохотнул один оперативников. — Но вас пусть это особо не волнует, деньги-то вы брали, вам и отдавать.

Москвичи побожились отдать через неделю.

— А как вы отдадите? За неделю Майкла этого своего тряханёте, что ли? За два месяца из него деньги не вытрясли, а теперь он отдаст? Вы же типа не знаете, где он. М-да, свежо, как говорится, питание, но серется с трудом, — блеснул чувством юмора опер. — Квартиры-то хоть есть у вас? Прописка московская, вроде как должны быть. Не у вас, так у родителей. Они-то люди взрослые, должны понимать, что лучше уж без квартиры, чем по-другому.

От обыденности, с какой было произнесено это убаюкивающее «по-другому», означающее средневековые пытки и казнь в финале (такие методы воздействия применялись к должникам не ради возврата денег, а чтоб другим неповадно было), у Макса перехватило дыхание.

— Не надо квартиры, мы перекредитуемся на неделе, мы уже договорились, — наперебой стали уверять москвичи, не обратившие на зловещий эвфемизм внимания.

— Не верю. Где договорились?

— В «Инверс-банке».

Опер набрал номер.

— Степаныч, это я. Тут говорят, к тебе на днях торгаши с накладными ТОО «Три коня» за двадцаткой грина [64] Двадцать тысяч долларов США. приходили. Ещё что говорят? Говорят, что ты им двадцатку эту пообещал. Да? Значит, было дело?

Москвичи радостно кивали: «Было, мы же говорили, что было!»

— Так ты это, Степаныч, ты им деньги-то не давай, — неторопливо продолжил опер. — Кинут они тебя. Эти красавцы сейчас у меня сидят и рассказывают, что твоим кредитом мой погасят. Да не за что, должен будешь. Ну, давай, тебя тоже с наступающим, — безопасник положил трубку и повернулся к москвичам.

— А вас, ребята, ждём с деньгами через 10 дней. До праздников ещё долго, квартиры продать времени хватит. И не дурите там с перекредитацией, лишних процентов на себя не вешайте. Москва — город маленький, конец-то всё один будет, — опер встал, давая понять, что следственные действия окончены.

Выйдя из подвала, москвичи заявили: раз повесить долг на Майкла не удалось, надо договариваться друг с другом заново и возвращать деньги сообща. Услышав их претензию, Васильев разозлился.

— Я так понимаю, вы теперь хотите, чтоб я и Макс с какого-то перепугу поучаствовали в ваших с Майклом торгах на паритетных, так сказать, началах? Причём, после того, как мы за вас вписались и помогли вам на Майкла стрелки перевести? — с ледяной усмешкой спросил он. — Так вы это, вернитесь к ребятишкам в подвал, пока далеко-то не ушли, поменяйте показания. Ну, заодно и мы к ним зайдем. Расскажем, сколько и в каких банках на вас на самом деле бабла по всей Москве висит, и где вы ещё перекредитовываться собираетесь. Сдаётся мне, после новостей про других кредиторов ребятишки насчёт ваших квартир завтра же подсуетятся.