Сергей Новиков - Не здесь и не сейчас

— Так что ты это, давай-ка завязывай себя ушами по щекам хлестать и на комплименты про свои заслуги перед фирмой нарываться. Лучше, блин, в Центробанк с Минфином напиши, поблагодари за подарок. Наличка всё равно бы в понедельник сгорела, а так хоть кому-то радость. Хорошо денег на руках было немного, а то пришлось бы мне на своём горбу ещё холодильник какой-нибудь импортный тебе сюда переть, — отмахнулся Майкл, и с аппетитом опрокинул поднесённую прямо у подъезда штрафную. А потом чрезвычайно довольный эффектом, который произвело его появление, казначей ТОО «Три коня» погрузился в роль эксцентричного мизантропа с возможностями, обстоятельно выпивающего и закусывающего с дороги.

Рассаживая гостей в начале праздника, Макс продолжил игру, начатую в автобусе тамадой: усадил Таню рядом с собой во главе стола на места для новобрачных и весь вечер шутил по поводу этой ситуации. Несколько раз Таня ответила ему в тон. Это его ободрило, и он придумал прекрасный, как ему показалось, выход из положения — честно объясниться с ней насчёт своих нынешних чувств, то есть предложить ровно то, что он мог предложить и не пудрить никому мозги неземной любовью. Вариант был хорош ещё и тем, что позволял уединиться с девушкой на ночь либо для продолжения важного разговора, либо, если стороны сразу придут к согласию, — для того, ради чего обычно уединяются на ночь с симпатичными девушками.

В квартире, где бурлил праздник, поговорить tete-a-tete было невозможно, и он пригласил Таню взглянуть на местные достопримечательности с крыши родительской пятиэтажки.

Несмотря на количество выпитого, Максим сильно нервничал, и неожиданно для себя начал объясняться с длинной цитаты из фильма «Хищник», которую очень любил Васильев.

— Ты не смотрела? Там один рэйнджер рассказывает, как ухаживал за девушкой: «Я ей говорю: Мэри, давай жить вместе. А она мне: „Давай! Дом купим, овечек…“ Понимаешь, она хотела дом, а я-то хотел совсем другого». Я это к тому, что я наоборот… Ну, то есть ты мне нравишься, я хочу с тобой видеться. Ты сейчас вроде одна, я тоже. Ещё мне кажется, что мы друг другу подходим: возраст совпадает, интересы есть какие-то общие, у родителей профессии почти одинаковые. В общем, если ты не против, конечно, я с тобой готов и на дом, и на овечек, — вырулив, наконец, из цитаты, Макс неуверенно хмыкнул, глядя куда-то Тане под ноги, и закончил это путаное объяснение более или менее внятным предложением. — Ну, в смысле, квартиру я могу снять хоть завтра, а ты переезжай ко мне. Ты ведь говорила, что с родителями у тебя сейчас как-то не очень…

Таня долго молчала, и Макс испугался, что она восприняла его речь как оскорбление.

— Ладно, извини, считай, что я ничего не говорил. Проехали. Ты только не думай, что это ради секса на ночь, с этим как раз проблем нет, для этого я бы других пригласил, тем более, мягко говоря, было кого, — сказал он развязнее, чем ему хотелось.

— Я об этом не думаю, это мне про тебя давно понятно почему-то, а вот то, что ты сказал… Как-то слишком неожиданно всё это, и странно, если ты, конечно, не шутишь… Непонятно, то ли смеяться, то ли плакать. Хотя, может, так даже лучше, — ответила Таня, и Макс сразу насторожился, почувствовав, что за словами «так даже лучше» кроется какая-то недавняя любовная драма. — В общем, я не обижаюсь, просто сейчас ничего тебе сказать не могу. Но я об этом подумаю, обещаю. Хорошо?

В третьем часу ночи гости местные забрали с собой большую часть гостей иногородних и отправились по домам. Однако проблему спальных мест это не решило. Их по-прежнему не хватало, а Максу позарез надо было уединиться с Таней, чтобы спросить, успела ли она подумать о его предложении. Лавируя между привилегиями именинника и статусом хозяина, он уступил оставшимся гостям свою комнату, но взамен единолично занял кухню (заранее приготовленную постель он свернул в рулон и спрятал в самый дальний угол). С учётом его планов кухня представлялась даже более удачным вариантом, чем комната: ведь куда проще предложить приличной девушке ещё немного посидеть за столом на кухне, чем пригласить её для беседы в комнату с диваном.

Он плохо помнил, как они с Таней оказались хоть и полностью одетыми, но в постели и вместе. Кажется, он уговорил её лечь спать, пообещав устроиться в другом углу, и обещание выполнил, однако при тесноте советских кухонь это не сильно отличалось от того, чтобы лечь вместе. Таня была очень напряжена и почти не отвечала на его поцелуи, а когда он начал расстёгивать на ней джинсы, разрыдалась.