Виктор Попов - Чел. Роман

V

Следом за гретами ото под окнами палаты возникают бойцы Опалева. Они выстраиваются в два ряда с промежутком в несколько шагов. Второй рубеж, так же в два ряда, у южных ворот. И без того едва заметные пепсы растворяются в массе черных шлемов. Линер возвращается на место. Она может не беспокоиться за экстерьер. С ним полковник Опалев. И строго говоря, экстерьер пока можно игнорировать. Он – не причина возможных беспорядков. Не ради бабочек-цветочков собрались люди. А вот ради этого – в бинтах. К нему прилагается текст и история болезни. Или история смерти.

«Как ее назвать?»

И никаких вещей кроме смартфона, который работает, хотя работать не должен.

В очередной раз Линер убеждается, как мал и незначителен человек. В отсутствие вещей, так или иначе связанных с ним, о человеке как будто и нечего сказать. Тело само по себе – пустышка. Оно лишено смысла. Впрочем, отсутствие одежды – уже смысл. Присутствие же любой самой завалящей тряпочки рождает целый веер значений, раскрывающийся от количества и качества тряпочек и иных сопутствующих предметов. Здесь же – ничего.

«Стоп! Тупишь! Есть же запись с камер из метро!» – ругается про себя Линер и открывает ноут. Но чего-то существенного запись не дает. Свитер под горло, темные брюки, вроде джинсы. В руках ничего кроме смартфона. Человек будущего – гаджет и всё. Футуристический минимализм. Весь мир у тебя в ладони. Только что-то не так. Линер чувствует подвох, но не может понять, в чем он заключается.

«Нужен еще чей-то взгляд, – понимает она. – Глеб здесь очень кстати».

– Глеб, посмотрите еще раз запись с его подрывом. Что не так с ним? Как вы думаете?

– Есть.

Линер терпеливо ждет. Глеб прокручивает запись раза три. Дергает его сразу. Но он словно боится сказать.

– Ну так что? – торопит Линер.

– Да всё не так, товарищ майор.

– Что всё? Говорите яснее.

– Вчера было минус пятнадцать. Холоднее, чем сегодня. А он в метро в одном свитере и босой.

«Да, конечно! Все просто. Вот, что ее зацепило. Профи, а не заметила очевидное…» – про себя сокрушается Линер. Вслух:

– Та-ак… Значит, или он жил или работал поблизости от метро, возможно, в том же здании, раз мог себе позволить выйти так.

– Или и то и другое.

– Ехал из дома?

– Как вариант.

«Зацепка? – спрашивает про себя Линер и кривится. – Едва ли».

Размышляет вслух:

– Это всё хорошо, Глеб, но мало что дает. Начальная точка не ясна. Судя по всему, он ехал не с этой станции. Идет с перехода. Момент его входа в метро, конечно, можно найти. Долго камеры отсматривать, но можно. А вот куда он едет – вопрос. Тысячи вариантов. Кроме того, эта версия работает, только в том случае, если он был в адекватном состоянии. А если нет? С учетом его одежды в минус пятнадцать – в этом можно серьезно сомневаться. Он мог быт пьян, обкурен. Да просто бомжом – надеть нечего…

– По видосу нормально всё. И смарт нормальный для бомжа…

– Хм… По видосу, Глеб, по видосу… А смарт, чего проще? Украл. Нашел. Мало ли чего… Но в любом случае факт с не зимней одеждой интересный. Он может быть точкой отсчета для дальнейших поисков. Хороший у вас глаз, Глеб.

– Так это ж очевидно, товарищ майор.

– Очевидное незаметнее всего, Глеб. Дайте последний скрин. Прочую информацию обобщите как-нибудь и сбейте в один файл. Чтобы не бегать туда-сюда.

– Слушаюсь.

Линер оборачивается к окну и не сдерживает улыбки. Часть бабочек с окон переместилась на омоновцев. Их черные шлемы, плечи и спины в трехцветном хаки превратились в веселую детскую раскраску. Линер захотелось услышать, что по этому поводу думает Опалев. Предположить можно. Но услышать вряд ли. При ней, сохраняй он прежний «дресс-код», ему и сказать будет нечего. Сплошные многоточия.

«Интересно, а спереди они такие же, как со спины?» – думает Линер. Глеб за ее спиной хмыкает и в очередной раз удивляет:

– А на пепсов они не садятся. И на местных охранников тоже. И на нас с вами, пока мы во дворе были.

Действительно. Линер разворачивается.

– Глеб, что вы делаете в ЦИБе? С таким-то глазом вам в следственный надо… А если теперь подумать почему?

– Что почему? Почему я в ЦИБе? Я же рассказывал. Я…

– Да нет, Глеб. Почему бабочки садятся на них, а на других нет?

Глеб пожимает плечами.

– Благодарят, – предполагает он.

– За что?

– За охрану.

– А нас с другими вроде не за что?

– Так точно.

– Свои к своим тянутся, хотите сказать?

– Ну в каком-то роде…