Виктор Попов - Чел. Роман

– Девушка, говоришь?

– Да, была девушка…

– Та-а-ак…

Линер прикидывает про себя: «Не до этого пока. А время до вечерней проверки есть».

Решает.

– Значит так, Семеныч, возвращайся пока на место.

– Так мы закончили уже…

– Вы еще не начали! Возвращайся на место и жди указаний. Я буду думать, как это все представить. Работнички ножа и топора… Нашел себе проблемы на старости лет. Всё, иди. Я позвоню. Отчет лучше делайте. Что б до запятой!

– В лучшем виде будет, Юля, в лучшем виде!

– Давай, давай, иди с глаз моих.

Линер возвращается в палату. Закрыв дверь, напоминает Белой:

– Так что там фиксируется?

– …Фиксируются частички инородной ткани.

Линер садится. Открывает ноут. Машинально уточняет:

– Что значит инородной?

Открывает папку с видео, всматривается: «Так… Кого же Семеныч тут потерял?»

– Значит, не его. Не его кожа, мышечные покровы. Другой человек. Судя по некоторым признакам – женщина. Растет на нем. Как будто из него. Растет равномерно по всей сохранившейся поверхности. Налицо устойчивая тенденция к формированию второго тела. Оно как бы стремится обнять первое. Если наблюдаемые темпы роста сохранятся, то окончание процесса возможно в течение 3—4 дней.

Белая умолкает. Отрывается от истории болезни. Линер и Глеб смотрят на нее деревянными лицами. Белая невозмутимо поясняет:

– Это данные не только визуального контроля, полученные в ходе перевязок. Проведены анализы крови, кожной и мышечной ткани. Все точно.

Линер приходит в себя. Закрывает ноут. В задумчивости стучит пальцами по крышке: «Нет, такое не выдумать. И она так уверенно об этом говорит. Анализы опять же… Всё, милая. Закончилась уголовка. Начинается политика».

Вслух уточняет:

– Кто знает обо всем этом?

– Я и теперь вы.

– Другие врачи, медсестры отделения? Ну, и те, кто делал анализы?

– Они обладают частичной информацией. Каждый в своем секторе. Полная картина им не известна. Хотя, конечно, вмешательство иных, прежде всего, академических научных структур не помешало бы…

– Исключено, – отрезает Линер.

– Я так и подумала. Раз вы контролируете дело. Поэтому к вам и обратилась.

– Вы правильно сделали. Никакого стороннего вмешательства… Пока…

Линер берет паузу, поворачиваясь к Глебу:

– Что у вас?

– Да, есть что-то вроде скрина.

– Отлично.

Линер возвращается к Белой. Задает вопрос, который вертится на языке:

– Что же, выходит, он тут не один? Их двое?

Белая качает головой.

– Нет, не так… То есть не совсем так…

Она мучительно ищет формулировку. Закрывает историю болезни. Отходит к окну, кладет папку на подоконник. Прижимает ладони к стеклу.

– Их не двое…

Водит пальцами по лоскутному рисунку.

– Он…

Останавливает пальцы.

– Нет… Они…

Находит. Оглядывается.

– Они – одно…

II

Будильник на смартфоне играет пока недостижимое «Cessa de più resistere» 24 24 «Cessa de più resistere» – ария Альмавивы из оперы Д. Россини «Севильский цирюльник». . Он поворачивается на спину и слушает арию до места, где на бесконечном распеве автор позволяет JDF 25 25 JDF – Хуан Диего Флорес (род. 13 января 1973 года) – перуанский оперный певец, тенор. взять дыхание. После чего отсчитывает еще четыре такта и выключает будильник, не дожидаясь второй части. Анданте в ре-бемоль мажор – скучно. Потому что технически уже возможно, досягаемо. Заключительную часть со всеми ее фиоритурами 26 26 Фиоритура – музыкальное украшение. и шестнадцатыми он оставляет на день. Утром от нее с ума можно сойти. А послушать в школе в самый раз. Выносит с уроков от иксов-игреков, склонений-спряжений в даль чистую, небесную. Главное – не включать ее на ночь. Копание в себе до утра обеспечено. Хуже только от «Ah mes ami» 27 27 «Ah mes ami» – ария Тонио из оперы Г. Доницетти «Дочь полка». . Здесь JDF особенно циничен. Полное ощущение того, что ты вошь, тварь дрожащая без права на помилование. Сегодня, в отличие от трех предыдущих дней, он удерживается от мазохистского стремления выслушать этот приговор с утра. Достаточно. И без того каждое действие просчитано до мелочей. Уже много лет он ничего не делает просто так.

Зевая и потягиваясь – и это первое в распорядке дня упражнение – встает. Принимает дежурный стакан воды комнатной температуры. Открывает дверь на балкон. С удовлетворением отмечает, что апрель в этом году невиданно влажный. Даже при коротких вдохах легкие наполняются больше обычного. В какой-то из дней можно будет обойтись без марлевой повязки. Надышаться вволю. Впрочем, в городе и в дождь некуда деться от грязи и пыли. Здесь все кошмарно быстро сохнет и чересчур много авто.