Наталья Елизарова - Жмых

Чувствуя себя, как каторжник, перед которым распахнули ворота тюрьмы, я даже не оглянулась. Моему ликованию не было границ: оковы спали, я получила свободу.

Дон Амаро, и правда, не стал меня удерживать, хотя я всё время опасалась, что он передумает и силой заставит остаться. Но он, видимо, не сомневался в том, что я в скором времени, набив шишек, присмиревшая и покорная приползу назад, и потому не чинил препятствий. Напротив, он даже отдал распоряжение Перейре, чтобы меня проводили за пределы поместья.

Перед тем, как навсегда покинуть плантацию, зашла на конюшню. Я не могла уйти, не увидев Рамона в последний раз. Кроме того, я твёрдо решила, что помогу ему выпутаться из капкана, расставленного доном Амаро.

Рамон куском кожи чистил лошадиную сбрую. Увидев меня, выпрямился в полный рост.

— Сеньорита… какая приятная неожиданность… — в голосе каталонца послышалась непривычное смущение. — На прогулку изволите? Запрячь Инфанта?

Покачав головой, я развязала тесьму висевшей у меня на руке сумочки и нащупала внутри неё маленький кошелёк, в котором были все мои сбережения: в течение многих лет я откладывала карманные деньги, что выдавал мне дон Амаро на мелкие расходы, и смогла скопить кое-какую сумму.

— Знаю, ты мечтаешь о родео… Но совершать неблаговидные поступки ради этого не придётся…

Рамон, казалось, не слышал меня. Он, между тем, окончательно оправился от растерянности, к нему вернулась привычная развязанность.

— Не хотите прогуляться?.. Что так? Погодка располагает… — он оглядел меня с головы до ног. — Да, верно, вы не такая, как прочие… Самое главное отличие барышни от простой девки — это духи. У себя в будуаре вы все благоухаете розами, но стоит вам задрать подол где-нибудь на конюшне, и от вас станет нести навозом похлеще, чем от плебейки… — он бесцеремонно схватил меня за руку. — Какие пальчики… белые, нежные, чистенькие…

— Ты что, Рамон?!

— Посмотрим, что в вас ещё такого особенного… — его руки грубо шарили по моему телу, — ну-ка, глянем, что за сокровище скрывается за этими тряпками…

— Отпусти!

— А вот это уже глупо, сеньорита! Вы сами сюда пришли, никто не тащил на аркане… А теперь вдруг непонятно с чего оробели… — я чувствовала, как трещит по швам нижняя юбка и изо всех сил пыталась вырваться. — Ну же, сеньорита, вы сами этого хотели… именно за этим сюда и пришли…

— Неправда!.. Я хотела с тобой попрощаться…

— Для начала давайте поздороваемся…

— Пусти, мне больно!..

— Простите, сеньорита, я не обучен галантным выкрутасам, к которым вы привыкли… но, может быть, моё обращение вам тоже придётся по вкусу… никто не жаловался раньше…

Я ударила его по щеке.

— Мразь! Жиголо!.. — он отпустил меня. — Решил должок отработать, да?.. Я думала, ты гордый… А ты просто ничтожество!.. — глядя на Рамона, мне казалась невероятным, что ещё совсем недавно я искренне восхищалась этим человеком; выхватив из сумочки кошелёк, я швырнула его ему под ноги. — Это тебе за старания. Скажешь дону Амаро — уговор, который вы с ним заключили, выполнен!.. А ещё скажешь ему, что первый жеребец мне понравился больше!

И всё-таки я не смогла сдержать слёз. Выбегая из конюшни, крикнула:

— Боже, неужели я могла тебя любить?..

…Сейчас это объяснение видится таким же нелепым и театральным, как сцена из немого кино. Но в тот момент, когда я произносила все эти высокопарные фразы, у меня разрывалось от боли сердце. Казалось, я исходила кровью, а это была самая, что ни на есть дешёвая и пошлая оперетка с убогим реквизитом и бездарными актёрами… Вспоминая её, единственное, о чём сожалею, это о том, что тогда с такой лёгкостью рассталась с деньгами (не сомневаюсь, что Касарес их тут же спустил в карты). Не соверши я подобной глупости, жизнь, возможно, потекла бы совсем по другому руслу…

…Как ни тяжело признаваться, но дон Амаро оказался тысячу раз прав в том, что я понятия не имела о мире, который подстерегал меня за дверями его дома. В моём представлении он был самым ужасным местом на свете, потому-то я тогда так легко и запросто сбежала. Но то, что ждало за его порогом, не снилось даже в кошмарах.

…Кампус [39] Город в Бразилии. , куда я приехала из Баии для того, чтобы начать всё с чистого листа, растоптал мои надежды жестоко и безжалостно. Получив довольно приличное домашнее образование, я надеялась найти работу учительницы. Но попытка устроиться в местную школу без диплома и рекомендаций потерпела фиаско. Не взяли меня и гувернанткой: хозяйки домов, в которые я приходила по объявлению, едва завидев меня на пороге, хлопали дверью. Никто из них не удосужился хоть как-то объясниться со мной. Я была в замешательстве, не понимая, чем не угодила всем этим дамам. С каждым новым отказом растерянность перерастала в панику. Наконец, мои нервы не выдержали.