Ольга Найдич - Дом на побережье

— Я всегда считал, что взаимное доверие — признак высокой любви, — он слегка склонил голову. — Или же глупости. Но знаете, Лиз, примите мой совет — никогда не следует говорить за других. Нам не дано знать, что происходит в чужих головах.

— Даже самые мудрые советы не всегда уместны, — парировала Мира. У нее было странное чувство, названия которому она дать не могла… нечто вроде страха, но не перед этим мужчиной, а перед будущим, хотя и связанное с Михаилом — она вспомнила как его зовут. То, что называют предчувствием.

— Touche, — рассмеялся он. — И все же, прелесть моя, не забывайте то, что я вам сказал. Я знаю Алексея, он весьма непостоянен. Сегодня вы счастливы вместе, а завтра… Нет-нет, — он заметил, как дернулись ее губы, — не стоит спорить, ma belle. Время покажет, прав я или нет. А пока, — он склонился к ее руке, — благодарю за танец.

Но прежде, чем уйти, он на миг коснулся губами ее уха.

— Ты будешь моей, — чуть слышно шепнул он. — Рано или поздно, но ты будешь моей.

Мира сжалась от отвращения… и проснулась. Комнату окутывал приглушенное рассветное сияние. Рассеянно потерев ладонью глаза, она огляделась вокруг, моргая и не понимая, где находится. Но тут же все встало на свои места. Мира подавила желание рассмеяться и откинулась на подушку, размышляя, не поспать ли еще часок, но вспомнила слова Алекса о пляже на рассвете, и внезапно ей непреодолимо захотелось пройтись по прохладному песку, посмотреть на подернутую туманом воду и услышать крики чаек.

Воздух, влажный и холодный, напоминал, что осень не за горами. Мира завернулась в просторный джемпер и с удовольствием подставила лицо легкому ветерку, принесшему с собой свежий аромат воды. Ей, всегда любившей поспать подольше, слишком редко удавалось застать этот момент пробуждения мира, и именно поэтому она могла в полной мере оценить его прелесть.

За ночь земля успела остыть и сейчас холодила ноги Миры даже через тонкую подошву босоножек. Шумели сосны, где-то вдалеке кричали чайки. Мира на несколько мгновений замерла, вслушиваясь в эти звуки. Если закрыть глаза, то можно представить, что людей нет вообще, подумала она. Просто живая, полная сил планета. Но стоять неподвижно было холодно, и она медленно пошла дальше. Между соснами еще остались клочья утреннего тумана, словно зацепившиеся за шершавые стволы, над волнами залива висела легкая дымка.

Мысли Миры непроизвольно вернулись к увиденному во сне. Раньше у нее была привычка детально описывать свои сны в дневнике, а потом анализировать их. Но дневник она забросила. Странно, только вчера она об этом вспоминала. Но в принципе, ничего странного нет. И сон вполне обычный. Время навеяно прогулкой по Петербургу… ну да, и дом был тем же самым, что она видела вчера. Алекс… и это тоже объяснимо, он ей нравится. Очень нравится. Вот только ведет он себя как-то странно, словно… Мира нахмурилась. Пришедшее ей в голову сравнение было диким, но очень подходящим. Он вел себя так, будто знал ее много лет. Эта мысль вселила в Миру неясную тревогу и она непроизвольно поежилась. Это ведь ни о чем не говорит. Может, он со всеми себя так ведет. Или специально хочет заинтриговать ее.

Солнце уже поднялось, но за холмом его не было видно. Что красивее, подумала Мира, когда солнце встает из-за моря или когда садится за него? Рассвет и закат — две противоположности. Рассвет — чистый, свежий, с приглушенными оттенками. Закат — яркий, страстный, предвещающий темноту. Мира больше любила закаты. Ничего личного. Просто любила.

Она рассеянно нагнулась, подняла бело-оранжевый камешек. Интересно, здесь есть янтарь? Наверное, нет. А хотелось бы найти.

Где-то над верхушками сосен закричала чайка. Подняв голову, Мира проводила ее взглядом. Белая птица скрылась за дубовой рощицей, и Мира уже опустила голову, но вдруг ее взор зацепился за белое пятно в глубине рощи. Она прищурилась, пытаясь разглядеть его. Раньше она ничего там не замечала.

Повинуясь скорее инстинкту, нежели рассудку, Мира пошла к роще, непроизвольно ускоряя шаг. По мере того, как она приближалась, белое пятно за деревьями становилось все четче, принимало определенную форму, и уже через несколько минут Мира поняла, что посреди рощи скрывается довольно большой дом.

Войдя в тень первых деревьев, Мира остановилась, неожиданно заробев. Большой дом с обветшалыми, увитыми плющом стенами застыл в глубине рощи, и вокруг него замерло само время. Белые колонны по обе стороны лестницы почернели у земли, подернулись сеткой трещин. На крыше зеленел какой-то куст, бог знает каким образом пустивший там корни. Окна были наглухо забиты досками, кое-где сквозь просветы виднелись фрагменты узорной решетки.