Мейв Бинчи - Музыка дождя

— Я думаю, она слишком молода и не хочет, чтобы ее доставали внуки, — просто объяснял Джо.

Анне казалось, что это все происходит в других мирах. В Пиннере внуки становились центром вселенной, каким до них были дети на протяжении четверти века. Анна снова вздохнула, когда вспомнила о празднике, который ожидал ее, а также о том, через что ей придется пройти одной.

Сидеть в магазине и с грустью думать, что Джо, в отличие от других мужчин, не стремился поддержать или помочь, не имело смысла. В конце концов, она с первого вечера знала, что он именно такой.

Сейчас ей нужно было подумать, как организовать празднование серебряной свадьбы в октябре, чтобы при этом никто не тронулся умом. Хелен ничем не поможет, это точно. Она пришлет красивую открытку, которую подпишут все сестры, пригласит маму с папой на праздничную мессу, возьмет один выходной и приедет в Пиннер в своем сером вытянутом свитере и юбке, с безжизненными волосами, убранными в хвост, и с большим крестом на шее, который постоянно будет теребить в руках. Хелен не была похожа на монахиню. Скорее она просто выглядела глуповато и одевалась безвкусно. Она обязательно приедет, если все подготовят за нее, а потом соберет в свою большую сумку остатки еды, потому что одна монахиня любит имбирный пряник, а другая обожает лососину.

Анна с отчаянием представляла себе будущее своей младшей сестры Хелен, как, живя в своем религиозном сообществе на юге Лондона, она собирает объедки в какую-нибудь железную консервную банку. Но она хотя бы будет там. А приедет ли Брендон? Вот это действительно беспокоило Анну, хотя она и старалась не думать об этом. Если Брендон Дойл не купит билет на поезд, потом на пароход, потом снова на поезд, не приедет на двадцать пятую годовщину свадьбы родителей, тогда можно ничего не начинать. Его неблагодарность вызовет если не презрение, то обиду.

И на стене будет фото неполной семьи.

Они, наверное, придумают что-нибудь, скажут, что он не смог выбраться с фермы в Ирландии: урожай, проблемы стрижки овец или что-нибудь еще, чем занимаются фермеры в октябре. Но Анна со щемящим чувством понимала, что это будет липовая отговорка. Свидетели будут знать о холодности в отношениях, а с ними и соседи, и священник.

И тогда серебро померкнет.

Как заставить его приехать — вот в чем проблема. Или проблема в другом? Ради чего ему приезжать? Возможно, эта проблема была куда серьезнее.

Школьником Брендон был паинькой. Кто бы мог подумать, что он так сильно хотел уехать из семьи. Анна была в шоке, когда он сказал им. Он заявил это прямо, не думая о том, как семья отнесется к его решению.

— Я не вернусь учиться в сентябре, и уговаривать меня нет смысла. Я никогда не сдам никаких экзаменов, да и смысла в них нет. Я уезжаю к Винсенту в Ирландию так скоро, как только смогу.

Они и просили его, и умоляли, но все было без толку. Он принял окончательное решение.

— Зачем ты так с нами поступаешь? — плакала мама.

— Я делаю это не из-за вас, — мягко сказал Брендон. — Я делаю это из-за себя. Вы не будете платить за меня. Это ферма, где вырос папа, и я думал, что вы обрадуетесь.

— Не думай, что он завещает тебе ферму, — еле выговорил от злости отец. — Этот старый отшельник может с тем же успехом оставить все церкви, а ты останешься с носом.

— Папа, я не думаю о наследствах и завещаниях. Я думаю о том, как я бы хотел прожить жизнь. Мне там было хорошо, а Винсенту пригодилась бы лишняя пара рук.

— Если так, тогда что же он не женился, чтобы обеспечить себе пару рук, а не просить посторонних о помощи.

— Не совсем посторонних, — сказал Брендон. — Я его плоть и кровь, я же сын его брата.

Это был настоящий кошмар. С тех пор общение между ними практически прекратилось и ограничилось только поздравительными открытками на Рождество и дни рождения. Возможно, еще на юбилеи. Но Анна не помнила точно. Юбилеи. Как же ей удастся собрать их вместе в этот раз?

Подружкой невесты была Морин Бэрри — самая близкая мамина подруга с детства. Морин никогда не была замужем. Ей столько же, сколько и маме, — сорок шесть, хотя выглядела она моложе. У нее два магазина одежды в Дублине, она отказывалась называть их бутиками. Возможно, Анна смогла бы поговорить с Морин и решить, как сделать получше. Но тут она вспомнила, что мама никогда не хотела, чтобы проблемы ее семьи выносили за пределы дома. У нее и от Морин были секреты. Например, когда папа потерял работу, об этом никому не рассказывали, или когда Хелен сбежала из дома в четырнадцать лет. Мама говорила, что все можно решить самим, а соседям и друзьям вовсе не обязательно знать, что происходит в семье Дойл. И казалось, она была права.