Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

— Ну, сказанула! Да неужто пешкодралом отправим? Люди же мы, не звери какие-нибудь.

— Спасибо, — пожалуй что и искренне поблагодарила Евгения Сергеевна, — Вот часы и перстень, — Она протянула коробку из-под конфет.

— Не надо! — отстраняя ее руку, сказал Яков Филиппович. — Завтра и отдашь, когда уезжать соберешься. И не мне, а Варваре отдашь. Вроде как подаришь ей. Не мое это дело, ваши это с ней бабские дела.

— Не доверяете?

— Не то чтоб, а так-то оно лучше и спокойнее. Варвара придет тебя проводить, на дорогу кое-чего принесет, она — жалостливая, все знают. Вот ты и отдаришь ее. И люди, какие если придут проводить, пусть видят, что по-хорошему расстались, по-людски, раз баба моя провожать явилась с гостинцами.

И опять он предусмотрел все, подумала Евгения Сергеевна, застраховал себя от любой неожиданности. Нет, ему не откажешь в логике и здравомыслии…

ПРОВОДИТЬ их пришел Дмитрий Иванович, принес и письмо. А следом пришла и Варвара Степановна, что удивило учителя. Она поздоровалась с обычным своим поклоном и поставила на лавку объемистую корзину, накрытую тряпицей.

— Тут вот еды кой-какой Яков Филиппыч на дорогу вам прислал, — сказала она смущенно. — Шанежки там, сальца маленько. Чем богаты, как говорится…

— Что вы, что вы, — заупрямилась Евгения Сергеевна, — обойдемся.

— Не обижайте, примите уж, от чистого сердца. И еще Яков Филиппыч велел передать, что зла не держит. Счастливой вам дороги, а я пойду, — Она снова поклонилась.

— Подождите минуточку, — задержала ее Евгения Сергеевна. Она взяла приготовленную коробку и протянула Варваре Степановне: — Это вам на память.

— Я не могу. — Варвара Степановна даже руки за спину убрала.

— Ну вот, а меня обижаете.

Дмитрий Иванович, кажется, понял все.

— Покурю пойду, — сказал он и вышел из избы.

— Мы так договорились с вашим мужем, — объяснила Евгения Сергеевна, опять протягивая коробку.

— Стыдно-то, Господи, как!.. — покусывая губу, промолвила Варвара Степановна, но коробку приняла и спрятала под платок. — Уж простите нас, грешных!..

— Пустяки, нам лишь бы уехать.

После, когда Варвара Степановна ушла, Дмитрий Иванович не выдержал все-таки и не без ехидства спросил:

— Откупились? И дорого взял?

Евгения Сергеевна промолчала.

— Письмо понесете, будьте осторожны, — сказал он. — Всякое может случиться. И от меня привет Кондратию.

Отвозил их на станцию конюх дед Степан. Он уложил в возок небогатый скарб, потом с сомнением взглянул на ноги Евгении Сергеевны и, покачав головой, сказал:

— Нешто в такой обувке можно ехать? К нам заедем, бабка моя даст пимы. — Два тулупа он захватил заранее.

Евгения Сергеевна была в стареньких фетровых ботах, а мороз подбирался к сорока.

Дед Степан сам укутал Евгению Сергеевну и Андрея в тулупы и еще на ноги кинул охапку сена.

Лошадь шла крупной, размеренной рысью, возок плавно катился по гладкой, хорошо наезженной дороге. Тотчас за поскотиной дорога углублялась в лес, и деревня Серово быстро скрылась из виду. Евгения Сергеевна вздохнула с облегчением. Неизвестно, что ожидало их в неведомой Койве, однако надо признать, понимала она, что все могло сложиться гораздо хуже. Жаль, конечно, было и часов, и перстня, но какое счастье, Господи, какое же это счастье, что у нее были эти часы и перстень!.. Евгения Сергеевна снова и снова мысленно благодарила Анну Францевну, ее прозорливость и давала себе слово во что бы то ни стало сохранить бусы, чтобы, когда они вернутся после войны в Ленинград, возвратить их Анне Францевне…

— Карахтерами не сошлись, так оно получается, — проговорил дед Степан. — И то, карахтер-то у Якова Филиппыча не приведи Бог какой. Ежели что не по-евонному, со свету сживет, кого хошь сживет. Это ему раз плюнуть. А ты бы в район подалась. Так, мол, и так. Не правый, мол, председатель. Мы-то что, мы-то вроде привыкшие ко всякому, законов не знаем, грамоте не учены, а ты ж образованная, Сергевна…

— Никто мне не поверит.

— Ох-хо, и это правда. Яков-то Филиппыч в большой силе перед начальством. Хозяин крепкий, что тут скажешь!.. И все у него ладно, все справно. А прежде-то, до того, как колхозам стать, ничего у их не было. Голь как есть перекатная, только что глотка большая.

— А мне казалось, что он из кулаков, — удивилась Евгения Сергеевна. Впрочем, подумала она об этом только теперь.

— Ни-и, что ты! Это он в силу-то вошел, когда колхоз стал. Оно и выходит, что власть как есть евонная. Прежде-то их во внимание никто не примал. А теперя Яков Филиппыч в районе всем нужон. Кому что надо, сейчас к нему. А он не откажет, не-ет. А ну, ленивая, наддай, язви тебя в душу!.. Мужика-то твоего правда заарестовали али бабьи сплетки это?..