Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

— Глупости, — возразила Евгения Сергеевна. — Это уже из области вашей фантазии. Он же не знал меня, это чистая случайность.

— Блажен, кто верует.

АНДРЕЮ понравилась деревенская жизнь. Правда, было непривычно без электричества, да и керосин экономили, так что по вечерам чаще сидели с лучиной, а вообще, как и все, рано ложились спать. Непривычно было и без водопровода, и без уборной в доме — по нужде ходили во двор, а это не только неудобно, но и страшно, когда темно. Особенно Андрей боялся волков, которых развелось видимо-невидимо (говорили, что они бежали на Урал от войны), и по ночам они стаями выходили прямо на поскотину.

И все-таки это была вольная жизнь, и она не могла не понравиться мальчишке, оказавшемуся после подвала на просторе. А война, что ж война, она была далеко, а здесь зловещего ее дыхания ребятишки еще не почувствовали.

Труднее всего было побороть страх перед животными— коровами, лошадьми, равнодушными баранами. Вот уж где деревенские мальчишки потешились! Случалось, Андрей заиграется в те же «бабки», а кто-нибудь шепнет ему на ухо: «Андрюха, бык!» — и он, не оглядываясь, бросив все, пускается бежать. Мальчишки хохочут до упаду, им весело. А ему до слез обидно…

После войны, когда отменили пропуска на въезд в Ленинград, вернулась и наша мать. К тому времени мы со старшим братом учились в ремесленном (мы сумели вернуться раньше матери, но это уже другая история). Мать с младшим братом и сестрой в Ленинграде не прописали — семья «врага народа». Какое-то время они помыкались, не имея прописки, у родственников, а после мать устроилась в леспромхоз. Первое время жили они в деревне, километрах в двенадцати от Мги. Старший брат туда не ездил (хранил обиду?..), а я изредка, в выходные дни, навещал мать. От станции до лесопункта идти нужно было пешком. Во всяком случае, мне ни разу не удалось подъехать, хотя, как я понимаю, машины ходили. Может быть, по другой дороге. Примерно полпути добирался по хлюпкой гати, устроенной немцами. И вот однажды со мной приключилась страшная история. Километрах в трех от станции я увидел стадо коров, которое брело по той же гати навстречу мне. Пастух с подпаском, естественно, шли сзади стада. Бежать было некуда — болото. Назад?.. Вроде и стыдно, хотя никого поблизости не было, да ведь и пройдено уже три километра, а у матери можно было поесть. Однако и пройти сквозь стадо я не мог. Мне до сих пор делается не по себе, если корова, пусть самая мирная и даже безрогая, косит на меня глазом. И в последний момент я сошел с гати и тотчас провалился по плечи в противную торфяную жижу. Я вцепился в поперечину (гать была выстлана в несколько рядов) и простоял так, или вернее провисел, покуда не прошло все стадо. При этом каждая корова непременно косила глазом, а вот ни пастух, ни подпасок меня не заметили. Матери я сказал, что случайно провалился в болото.

Ей-богу, в тот раз мне было страшнее, чем тогда, когда я встретил волка.

Мать тогда жила на лесопункте под Жихаревом. Дорога туда шла лесом. Никаких коров на этой дороге я никогда не встречал и поэтому ходил смело. Под осень и ягодами по пути полакомишься, и отдохнешь под кустом. И вот иду я однажды, насвистываю весело (все же какой-то страх был, потому и насвистывал), приближаюсь к повороту дороги, от которого остается километра два до лесопункта. На этом повороте справа есть песчаный взлобок. Подхожу и вижу, что на взлобке, как бы сторожа его, стоит волк. (Это был именно волк, не собака.) Матерый такой волчище, но какой-то ободранный, клочковатый. То ли старый совсем, то ли не успел отъесться после голодной зимы. Дело было ранней весной. Стоит, значит, он и смотрит на меня желтыми глазами. Я подался немножко влево, но так, чтобы волк не заметил этого, не подумал, что я боюсь, примерился мысленно, успею или нет, если волк бросится на меня, влезть на дерево, а сам продолжаю потихоньку двигаться вперед… Волк проводил меня взглядом, как-то лениво, словно без охоты, повернулся и затрусил прочь от дороги, в глубину леса…

Страшно было, очень страшно. Но, честное слово, я пережил гораздо больший страх, когда встретил на гати стадо коров. Возможно, я верил, что волки не нападают на людей (недавно специалист по волкам мне сказал, что не нападают на детей), а если и случается такое, то зимой. Возможно, у меня просто был шок. Но почему, интересно, я никому и никогда не рассказывал о встрече с коровами (делаю это впервые), а вот о встрече с волком рассказывал?.. Стыдно, конечно, это понятно. В случае с волком я выгляжу чуть ли не героем, однако мне ничего не стоило соврать, что я не испугался коров и прошел сквозь стадо, и это выглядело бы почти как подвиг (если бы мне поверили), ибо боялись коров многие мои товарищи, и я это знал…