Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

— Не спится, душно в вагоне.

— Это верно. А с этим чего не поделили?

— Педераст он, — брезгливо сказал Андрей.

— Противный тип, — согласился проводник. — А ты освободился, похоже?

— Заметно? — усмехнулся Андрей. — Могу справку

предъявить.

— Зачем она мне? Сам ленинградский?

— Был когда-то.

— Домой, значит, едешь… А направление-то в Ленинград?

— Нет, — признался Андрей. Дружелюбный, спокойный тон проводника подкупал.

— Тогда тебе лучше не ехать до конца. На вокзале сразу задержат, там строго проверяют с дальних поездов. В Малой Вишере выходи, а можно и в Любани. Мы стоим там. Оттуда на пригородном доедешь.

— Мне вообще-то в Колпино нужно.

— Еще и лучше. Это же по пути. А дальние в Колпине все равно не останавливаются.

Проводник вернулся в вагон.

Андрей закурил и уставился в окно. В небе высветилась луна. Она висела, как в раме, и не откатывалась назад, двигалась вместе с поездом, то ныряя в тучу, то вновь появляясь в квадратном проеме.

Доверившись проводнику, Андрей вышел в Любани, а там без хлопот сел в пригородный поезд.

КОЛПИНО Андрей помнил цветущим, веселым, а теперь вокруг было запустение и разруха. Он с трудом нашел улицу, где жила до войны Клавдия Михайловна, — таким все казалось незнакомым. Да и домов-то почти не было.

Не было и дома Клавдии Михайловны. И церквушки, которая раньше стояла рядом, тоже не было. На ее месте возвышалась груда битого кирпича, уже поросшего крапивой. Сохранился лишь кусок арки.

Андрей стоял посреди пустынной улицы, стоял растерянный, не зная, что делать, куда идти. Ведь было же, было письмо от Клавдии Михайловны…

Он огляделся по сторонам. От моста, направляясь к бывшей площади, где до войны по праздникам была карусель, шла женщина с двумя молочными бидонами. Андрей бросился к ней:

— Постойте!

Женщина остановилась, поставила бидоны на землю.

— Вы здешняя?

— Нет, молоко сюда вожу. А что?

— Ничего, раз не здешняя, — вздохнул Андрей.

— Ищешь, что ли, кого? — спросила женщина, приглядываясь к нему. — Так я тут всех знаю.

— Бабушку ищу.

— И кто ж такая твоя бабушка?

— Клавдия Михайловна, она рядом с церковью жила.

— Господи, милый! — Женщина всплеснула руками, — Да ведь внуков-то у нее вроде не было…

— Двоюродная бабушка.

— Во-он что!.. Ее племянницы, стало быть, сынок?

— Да. Вы знаете?

— Померла Клавдия Михайловна, померла, царство ей небесное. Еще в прошедшую зиму померла. Муж-то ее, Александр Федорович, в блокаду помер, а она, видишь ты…

— А это точно? — с сомнением и надеждой спросил Андрей.

— Сама была на похоронах. Я ж ей до войны молоко возила. Постой-ка, постой… Не ты ли у них жил одно время?

— Я.

— У-у!.. Вот дела-то какие. Сходи на могилку. Знаешь ли, где их родовая могила? Там она и лежит. И муж ее тоже там.

— Знаю, — сказал Андрей. Он и правда знал — когда-то его водили на кладбище, где были похоронены все предки матери.

Однако он не пошел на могилу. Вернулся на станцию и первым же поездом уехал в Ленинград.

Теперь на проспект Газа. Может быть, там по-прежнему живет Анна Францевна. Добрая, ласковая, почти родная Анна Францевна. Она подскажет она научит, что ему делать дальше. Она и приютит, и обогреет…

Он понимал, что шансов мало, что скорее всего умерла и Анна Францевна, но гнал, гнал прочь эти мысли, так хотелось сохранить хоть маленькую хоть призрачную надежду. Но действительность оказалась безжалостной — на том месте, где стоял их дом, был пустырь. И уже расчищенный.

И тут Андрею сделалось страшно. Он остался один. Совсем один в огромном мрачном городе Никто не ждет его, никому он не нужен, да еще с Документами которые не дают ему права находиться в Ленинграде. Первый же легавый может запросто задержать его, и в лучшем случае — подписку [38] Подписка — здесь: обязательство о выезде из данного населенного пункта в течение 24 часов. в зубы — и валяй, мальчик, на все четыре стороны…

Он поехал в центр, Набрел на коммерческую столовую, плотно пообедал, и тогда захотелось спать. Пошел в кино и там вздремнул полтора часа. И вроде во сне ему приснилось, что он должен уничтожить или спрятать подальше справку об освобождении в которой указано место его назначения — Южноуральск. Правда в паспорте записано, что он выдан на основании именно этой справки и без нее паспорт недействителен, но ведь можно сказать, что справку потерял. Зато в паспорте также записано, что он родился в Ленинграде и это дает ему какое-то право находиться здесь-при ехал на свою родину. А если повезет…