Карел Чапек - Война с саламандрами. Мать. Рассказы. Юморески

Иржи.Понимаешь, мама… Только не сердись, хорошо? Меня, видишь ли, неожиданно подвел самолет… Вот и все.

Мать.Иржи, с тобой что-нибудь случилось?

Иржи.Нет, ничего, мамочка. Я даже не почувствовал никакой боли. Просто у самолета вдруг оторвалось крыло, ну и…

Мать.Иржи, ты что-то от меня скрываешь!

Иржи.Ты, мамочка, только не сердись… Дело в том, что… я разбился.

Мать. Ты… ты…

Иржи.Мамочка, дорогая, прошу тебя, не волнуйся!

Мать.Значит, ты мертвый… Иржи?

Иржи.Да, мама. Это так называется…

Мать (рыдает). Господи Иисусе! Иржи! Иржи!

Ондра.Тише, тише, мама. Успокойся!

Мать.Иржи, ты ушел от меня, ты разбился!

Отец.Ты должна мужественно перенести эту потерю, душенька. Ты же видишь, он погиб, как герой. Это была прекрасная смерть.

Мать (словно окаменелая). Прекрасная смерть… Вот ты и добился, Рихард! Добился!

Иржи.Но ведь никто не виноват, мама! Я попробовал сделать одну штуку… Ну, а мотор подкачал. Я, собственно, сам не понимаю, как это произошло.

Мать.Мой Иржи… (Рыдая падает в кресло.)

Ондра.Не трогай ее. Пусть выплачется. (Становится возле нее.)

Отец (отводит Иржи в сторону). А что ты хотел испытать, Иржи?

Иржи.Поставить рекорд высоты, папа. С грузом. Полторы тонны.

Отец.А это имеет значение — такой рекорд?

Иржи.Конечно, папа. Например, в случае войны: держаться предельной высоты с максимальным грузом бомб.

Отец.Верно. Это не пустяк.

Иржи.Или просто для воздушного транспорта: ведь там, на такой высоте, уже нет ни ветра, ни туч. Это могло бы иметь огромное значение.

Отец.Ну, а до какой высоты ты поднялся?

Иржи.Немного больше двенадцати тысяч метров. И тут у меня вдруг начал шалить мотор…

Отец.Это рекорд?

Иржи.Да, папа. По данной категории — мировой рекорд.

Отец.Прекрасно. Я очень рад, мой мальчик.

Иржи.Вот только… когда я рухнул на землю, получилась страшная каша. Наверно, альтиметр разбился. А жаль.

Отец.Почему?

Иржи.Теперь нельзя установить, что я достиг такой высоты.

Отец.Это неважно, Иржи. Лишь бы ты ее действительно достиг.

Иржи.Да ведь никто не узнает!

Отец.Но это сделано — вот что самое главное. А кто бы мог подумать! Такой всегда был шалун… Ну, поздравляю тебя, мой мальчик.

Мать (стонет). Иржи… Иржи.

Ондра.Мамочка, успокойся…

Отец.Не плачь, душенька. Игра была стоящая. Ну, право же, не надо плакать. У тебя будет еще столько хлопот с похоронами.

Иржи.Только не смотри на меня, мамочка, когда меня принесут, хорошо? То, что принесут, это… уже не я. Я — это тот, каким я был… и таким я навсегда останусь для тебя, не правда ли?

Мать.Почему ты не сказал мне, что хочешь подняться так высоко. Я бы тебя не пустила…

Иржи.Ну, что ты, мама! Я должен был сделать это.

Мать.И как это пришло тебе на ум, Иржи! Зачем тебе понадобился этот рекорд?

Иржи.Видишь ли, когда у тебя такая хорошая машина… Да нет, мамочка, ты этого не понимаешь! Ну, просто… так и тянет… Машина сама несет тебя ввысь…

Стук в дверь.

Отец (гасит лампу на столике перед своим портретом).

В комнате почти полная тьма.

Не терзай себя, милая!

Мать.Мой Иржи! Такой стройный, красивый мальчик! Ради чего… ради чего…

Иржи (все более и более понижая голос). Ты этого не понимаешь, мамочка, ты не можешь это понять…

Стук в дверь.

Ондра (шепотом). Успокойся, мама. Будь стойкой.

Отец (шепотом). Прощай, моя милая.

Стук.

Мать (встает). Да!

Дверь открывается; на пороге, освещенный врывающимся в комнату ярким дневным светом, стоит Корнель.

Корнель. Прости, мамочка… я не хотел тебя беспокоить… но… мне надо тебе кое-что сказать.

Мать.Да…

Корнель.Нам только что сообщили… видишь ли… У нашего Иржи… что-то случилось с самолетом… Только не пугайся, мама. Ничего страшного…

Мать.Да…

Корнель.Но Иржи… Мамочка! Ты уже знаешь?

Занавес.

Та же комната; к прежним предметам прибавился радиоприемник. Тони, сидя на корточках, возится с радиоприемником и вертит рычажок. Раздаются звуки военного марша. Тони с недовольной гримасой поворачивает ручку. Раздается голос диктора.