Том - Когда я был настоящим

А я и забыл про это дело с бонус-карточкой. Теперь, когда мне напомнили, я пришел в настоящее возбуждение по этому поводу. Ведь я так близок! Залпом проглотив капучино, я прошел обратно к прилавку с карточкой.

- Еще капучино, - сказал я девушке.

- При-вет! – ответила она. – Одинарный кап – на подходе! Есть у вас...

- Разумеется! Я же только что отошел!

- А, да! Извините. Я прямо как зомби. Давайте я...

Она проштамповала десятую чашку на моей карточке и сказала:

- Ну вот – теперь можете выбрать бесплатный напиток.

- Классно. Возьму еще капучино.

- В смысле, вдобавок к вашему капу.

- Я понимаю. Все равно возьму еще один.

Она пожала плечами, повернулась и приготовила мне новую чашку. Вытащила новую карточку, проштамповала на ней первую чашку и протянула ее мне вместе с двумя порциями кофе.

- Назад к началу, - сказал я. – Через нулевую отметку.

- Как вы сказали?

- Новая карточка – это хорошо.

- Да, - она словно пребывала в какой-то депрессии.

Я отнес две новые порции кофе обратно к своему месту у окна. Поставив их бок о бок, я прихлебывал из обеих чашек попеременно - как поступала со своими стаканами в «Догстаре» Кэтрин, - переключаясь с одной (до точки отсчета) на другую (после). Хороший день, подумалось мне. Допив кофе, я пошел обратно в театр-студию «Сохо».

Первым, кого мы с Назом смотрели, был второй из кандидатов, отобранных мною в качестве возможного мотоциклиста-любителя. С виду он был примерно то, что надо: лет двадцать-двадцать пять, шатен, довольно хорош собой. Он подготовил для нас отрывок – из какой-то современной пьесы Сэмюэла Бекетта.

- Это можно не слушать, - сказал я. – Мы просто хотим немного побеседовать, рассказать вам, что понадобится делать.

- Ладно. Мне сюда сесть или постоять, или...?

- Как угодно, - ответил я. – Нам требуется вот что: вы должны будете стать мотоциклистом-любителем. Вам придется быть готовым к вызовам в любое время – работа с проживанием; будете занимать квартиру на втором этаже многоквартирного дома. Надо будет много времени проводить во дворе дома, возиться с мотоциклом.

- Как это - возиться? – переспросил он меня.

- Чинить его.

- А когда починю, что делать?

- Снова разбирать. Потом опять чинить.

Какое-то время он молчал, обдумывая мои слова.

- Значит, вам совсем не надо, чтобы я играл? – спросил он в конце концов.

- Нет, - объяснил я ему. – Надо не играть – просто делать. Исполнять. Реконструировать.

В результате роль ему не досталась. Она досталась кандидату на место мотоциклиста-любителя, шедшему через одного, не из тех, кто сидел в холле. Актерского опыта у него было меньше, чем у двоих других – почти совсем не было. Его движения и речь выглядели менее фальшивыми, менее вторичными. Вдобавок у него был свой мотоцикл, и он в них немного разбирался. К концу первого дня я отобрал его, плюс мужа неинтересной четы, плюс пару-тройку невнятных, безымянных соседей. На этом, однако, все и кончилось – больше мне никто не подошел. Когда мы снова уселись в машину, я сказал Назу:

- По-моему, театральная среда – не то место, где надо искать реконструкторов.

- Вы думаете?

Мы обсуждали это по дороге в Олдгейт – там у нас была назначена встреча с оптовым торговцем редких и вышедших из употребления осветительных приборов. К тому времени, как мы туда добрались, я полностью убедился: не то.

- Но где же тогда? – размышлял я вслух, когда мы поехали из Олдгейта в Брикстон.

- Центры досуга? – высказал предположение Наз, запихивая в кармашек сиденья квитанции только что сделанного нами заказа. – Бассейны? Доски объявлений в супермаркетах?

- Да, - согласился я. – Это, наверное, места подходящие.

Мы отменили прослушивание, назначенное на следующий день, и Наз велел распространить объявления по новым точкам. Тут нам с выбором повезло куда больше. Старуха, ставшая хозяйкой печенки, увидела объявление на вечере бриджа, жена неинтересной пары – на занятиях по йоге. Пианиста мы подцепили в музыкальном журнале – он писал диссертацию по музыковедению. На роль он подходил идеально: тихий, мрачный, даже макушка лысая. Когда я объяснял ему, как делать ошибки, он печально кивал.

- Сперва вы ошибаетесь, - сказал я ему, - потом снова проигрываете пассаж, который у вас не получился, а подходя к тому месту, где напутали, совсем замедляетесь. Играете его снова и снова; потом, когда разобрались, как это делается без путаницы, играете еще несколько раз, возвращаясь к нормальной скорости. А потом продолжаете – по крайней мере до тех пор, пока не дойдете до следующей ошибки. Доступно?