Кейт Мортон - Забытый сад

Кассандра склонила голову набок.

— Спермы, моя дорогая. Не знаю, может, лет до сорока меня мучил непрерывный ПМС, но почему-то мне никак не удавалось найти общий язык ни с одним из множества живущих на свете мужчин. Когда я встретила парня, с которым смогла жить, поезд уже ушел. Мы какое-то время пытались, но, — она пожала плечами, — что ж, с природой не поспоришь.

— Мне очень жаль, Руби.

— Зря. Я прекрасно справляюсь. У меня есть любимая работа и добрые друзья. — Она подмигнула. — К тому же ты видела мою квартиру. Так что мне повезло. Там кошке негде повернуться — правда, кошки у меня нет.

Кассандра улыбнулась.

— Надо строить жизнь из того, что есть, а не из того, чего не хватает. — Руби снова легла и поудобнее устроилась в спальном мешке, натянув его на плечи. — Бай-бай.

Кассандра еще немного посидела, глядя, как тени танцуют на стенах, и размышляя о словах Руби. О жизни, которую она, Кассандра, построила из тех, кого ей не хватало. Нелл поступила так же? Бросила жизнь и семью, которые у нее были, чтобы сосредоточиться на людях, которых у нее не было? Кассандра легла и закрыла глаза, позволив ночным звукам заглушить беспокойные мысли. Дыхание океана, волны, разбивающиеся об огромную черную скалу, животные на крыше, верхушки деревьев, шелестящие на ветру…

Коттедж — уединенное место, изолированное днем, еще больше — с наступлением темноты. Дорога не доходит до самого верха утеса, ворота в тайный сад закрыты, а за ними лежит лабиринт, через который непросто пройти. В таком месте можно годами не видеть ни одной живой души.

От внезапной мысли Кассандра задохнулась и села.

— Руби, — прошептала она, затем сказала громче: — Руби!

— Я сплю, — донесся неразборчивый отклик.

— Но до меня только что дошло.

— Все равно сплю.

— Я знаю, зачем они построили стену, зачем Элиза уехала. Вот почему мне приснился сон — подсознание все поняло и попыталось мне объяснить.

Вздохнув, Руби перекатилась на другой бок и оперлась на согнутую руку.

— Твоя взяла, я проснулась, только что.

— Здесь жила Мэри, когда была беременна Айвори. Здесь, в коттедже. Вот почему Уильям не знал, что она беременна. — Кассандра наклонилась к Руби. — Вот почему Элиза уехала: Мэри заняла ее место. Служанку спрятали в коттедже и построили стену, чтобы никто ее случайно не увидел.

Руби потерла глаза и села.

— Коттедж был клеткой до тех пор, пока не родился ребенок и Роза не стала матерью.

Тредженна, Корнуолл, 1975 год

Накануне отъезда из Тредженны Нелл в последний раз отправилась в Клифф-коттедж. Она взяла с собой белый чемоданчик, набитый документами и бумагами, собранными за поездку. Она хотела просмотреть записи, и коттедж казался вполне подходящим местом для этого. По крайней мере так Нелл говорила себе, поднимаясь по крутой дороге вдоль утеса. Конечно, она лукавила. Она хотела просмотреть бумаги, но пошла туда еще и потому, что не могла уехать, не увидев коттедж.

Она отперла дверь и толкнула ее. Приближалась зима, и в доме было прохладно, стылый воздух густо и грузно лежал в коридоре. Нелл отнесла чемодан наверх, в спальню. Ей нравилось смотреть на серебристое море. В свой последний визит она приметила в углу комнаты маленький стул из гнутого дерева, который как нельзя лучше мог послужить ее целям. Спинка стула расплелась. «Не беда», — сказала себе Нелл. Она пристроила стул у окна, осторожно села и открыла белый чемоданчик.

Нелл листала бумаги: заметки Робин о семье Мунтраше, контактные данные детектива, которого она наняла, чтобы узнать местопребывание Элизы, искания и письма местных солиситоров, касаемые покупки Клифф-коттеджа. Нелл также нашла письмо о границах собственности. Она проглядела его, чтобы изучить карту землемера. Теперь Нелл вполне ясно видела, что там, где указал юный Кристиан, расположен сад. Интересно, кому и зачем пришло в голову заложить кирпичом ворота?

Пока она размышляла, листки выскользнули из руки и разлетелись по полу. Нелл наклонилась, чтобы подобрать их, и нечто белое привлекло ее внимание. Сырая погода покорежила плинтус, оторвав его от стены. За плинтусом торчал листок бумаги. Нелл ухватила уголок и вытащила.

Это был небольшой кусок картона, покрытый бурыми пятнами. На нем было нарисовано женское лицо. Нелл узнала его по портрету, который видела в лондонской галерее. Элиза Мейкпис, но какая-то другая. В отличие от портрета Натаниэля Уокера в Лондоне, на котором Элиза казалась неприступной, этот эскиз был более интимным. Взгляд на рисунке позволял предположить, что художник был ближе знаком с Элизой, чем Уокер. Четкие линии, уверенные изгибы, выражение лица: взгляд одновременно пленил Нелл и оттолкнул ее. Нелл вспомнила, как эти глаза точно так же смотрели на нее, словно их владелица могла заглянуть прямо в душу.