Инна Гофф - Юноша с перчаткой (рассказ студентки)

Но думаю я все время о Юльке. И, словно угадав мои мысли, мама вдруг говорит:

– Варю беспокоит Юлька… Она находит, что девочка очень переменилась… Тебе что-нибудь известно?

– Вы это вчера обсуждали до поздней ночи? – спрашиваю я, чтобы потянуть время.

– И это тоже, – говорит мама и смотрит на меня пристально. Так она смотрит на меня всегда, когда хочет, чтобы я в чем-то созналась. Хотя бы в том, что разбила чашку…

– Ты что-то знаешь, – говорит она.

– Даже если я что-то знаю, все равно не скажу. Потому что это не моя тайна…

– Значит, все-таки тайна существует, – говорит мама голосом следователя.

– Тайна есть у каждого человека, – говорю я. – У всех, кроме меня. Одна я тебе все рассказываю…

– Ну, то, что ты рассказываешь… – говорит мама и умолкает. Я понимаю, почему она замолчала.

– Договаривай, – говорю я. – Я не обижусь… Ты хотела сказать, что все мои истории, как у Зинаиды, на уровне второклассников – посмотрел, сказал, похвалил… Никакой разницы!..

– Зинаиде сорок, а тебе девятнадцать, – говорит мама.

Я убираю со стола посуду и ставлю в мойку. Пускаю горячую воду. Я сердита на маму за этот разговор. А может быть, я сердита на себя. Мне хочется рассказать обо всем маме, но я обещала молчать. Юлька мне этого никогда не простит.

– Ты должна понять меня правильно, – говорит мама. – Варя очень волнуется… Она сама когда-то чуть не погибла…

– Почему? – спрашиваю я, хотя уже поняла, что волнует маму и тетю Варю.

– Потому что с этим надо было идти к врачу, а не к бабке, – говорит мама. – Но, когда это все случилось, Варя была в таком отчаянии….

– Что случилось? – спрашиваю я и замираю, как охотник в засаде. «Каждый охотник желает знать, где спят фазаны…»

Мама медлит с ответом. И я понимаю, что она в таком же затруднительном положении, как я, потому что обещала молчать. Только она обещала тете Варе, а я Юльке. И тогда я решаюсь.

– Ты мне сейчас же все расскажешь, – говорю я. – Я должна это знать! Это необходимо! Ради Юльки и тети Вари!..

И мама сдается. Она боится упустить время, когда Юльке еще можно помочь…

Так я узнаю про Юлькиного отца.

Он был славный малый, этот Виталий, весьма способный, хотя и без особого блеска. Они все дружили, и Варя была от него без ума. Такая любовь бывает раз в тысячу лет. И все было хорошо до той поры, пока не стало все плохо… Они сами не знают, как упустили его. Откуда взялись в нем эта самонадеянность, карьеризм, бесцеремонность… Однажды они сидели вчетвером в кафе: в тот день давали стипендию, и они кутили. Взяли винегрет, сосиски и бутылку вина. И вдруг Виталий сказал: «Давайте спорить, что через четыре года я буду большим начальником!» Кто-то из них спросил: «Начальником чего?» Он сказал: «Неважно!» – и захохотал…

А потом случилась эта история. Это случилось уже в самом конце, после распределения. Виталий и Варя должны были ехать на Волгу вместе. И вдруг Виталий пришел к Варе и сказал, что остается в Москве. Что его планы переменились. Архитектор, членкор – тут он назвал известную всем фамилию – оставляет его для работы в своей мастерской…

Сначала Варя обрадовалась. Бросилась его целовать. Она думала, что перемена планов касается их обоих. Да и могут ли у них быть разные планы? Ведь она ждет ребенка!

Но Виталий сказал, что она должна ехать одна. Что у него к ней самые теплые чувства, но надо мыслить масштабно… Конечно, он всегда будет хранить самые лучшие…

Она все еще не могла понять, о чем он толкует. Как же она поедет без него? Может быть, подождать, пока все решится?

И тогда он сказал:

– Все уже решилось… Я женюсь. Да, на его дочери… Не то, чтобы я ее очень любил…

Варя больше ничего не слышала. Ей казалось, что она потеряла дар речи и больше никогда не заговорит. До нее донеслось:

– Я советовался с медиками… Ты еще можешь попытаться…

И тогда с Варей случилась истерика. Она побежала к какой-то бабке, и та дала ей снадобье. Этим снадобьем Варя отравилась, ее с трудом спасли в больнице. К тому же оно ей не помогло. Так на свет появилась Юлька…

– И его никак не наказали? – говорю я.

– Мы наказали его, – говорит мама. – Мы сами. У него не осталось ни одного друга юности. Он жил в пустоте, и никто из наших ребят не подавал ему руки…

– Но это не помешало ему выиграть пари, – говорю я.

Мама смотрит на меня вопросительно.

– Откуда ты это знаешь?

– От Юльки, – говорю я.

Приходит мой черед рассказывать. Но что-то еще мне надо узнать. Что-то очень важное… Очень важное…